Террор как инструмент революционной власти

Упоминание в тексте «революционной совести и террора» отсылает к одному из самых мрачных периодов российской истории — эпохе политических репрессий, когда террор стал официальной государственной политикой.

Ленинская концепция террора

Владимир Ленин не только теоретически обосновал необходимость террора, но и активно внедрял его в практику революционного государства. В письме наркому юстиции Дмитрию Курскому от 17 мая 1922 года он писал:

«Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого».

Эта цитата показывает, что террор рассматривался не как временная мера военного времени, а как постоянный инструмент революционной власти, который должен был получить правовое оформление.

«Революционная совесть» как принцип

Понятие «революционной совести» в ленинской трактовке означало право революционных органов принимать решения о жизни и смерти людей, руководствуясь не писаными законами, а классовой борьбой и революционной целесообразностью. Это понятие стало краеугольным камнем репрессивной системы, оправдывавшим любые жестокости во имя «высших» революционных целей.

Институционализация террора

В 1922 году было создано «Особое совещание при Коллегии ГПУ» (ОСО), которое получило право приговаривать к ссылке или высылке из пределов РСФСР на срок до 2 лет «за антисоветскую деятельность». К 1924 году полномочия ОСО расширились — оно могло приговаривать к заключению в лагерь на срок до 3 лет без судебного разбирательства.

Политические процессы как театр террора

Показательные процессы 1920-х годов стали важным элементом террористической политики:

• Дело Таганцева (1921) — по обвинению в контрреволюционном заговоре было арестовано 833 человека, расстреляно 96
• Церковные процессы (1922-1923) — массовые аресты духовенства под предлогом сопротивления изъятию церковных ценностей
• Процесс эсеров (1922) — показательный суд над лидерами партии социалистов-революционеров
• Шахтинское дело (1928) — процесс против технических специалистов по обвинению во вредительстве

Массовые операции

Особенно показательными стали «массовые операции» ОГПУ летом 1927 года после убийства советского полпреда в Польше П.Л. Войкова. По прямому указанию Сталина в качестве «заложников» было расстреляно 20 представителей дворянства, проведено до 20 тысяч обысков и арестовано 9 тысяч человек по всей стране.

В контексте романа, действие которого происходит в 1993 году, упоминание о ленинских принципах террора приобретает особую иронию — в эпоху перестройки и демократизации общества деловая терминология воспринимается героем с тем же трепетом, с каким когда-то произносились слова о «революционной совести». Это показывает, как в сознании людей 1990-х годов происходило переосмысление ценностей и приоритетов.