Цидулька
Мерзкое-мерзкое морозное утро. Это уже не смешно. Каждое утро мной овладевает гадкое настроение, способное толкнуть на отчаянные безумные шаги. Повеситься, застрелиться, отравиться, что угодно готов сотворить, лишь бы не вылезать из-под одеяла. Нет, есть способ попроще.
Я открыл глаза, вскочил с кровати и выпалил оторопевшей Магде все, что думаю по поводу раннего подъема. Объяснил дурочке с распахнутыми глазами-полтинниками, что Россия – родина бордака, что здесь, имея на руках самый точный адрес, ищут нужный дом месяцами, здесь даже песни поются «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз». Я жестом показал ей до какого места будет мне задание Ханса, пока он не даст каких-нибудь зацепок. Я попросил ее прикинуть, сколько в Москве дачных поселков и постучал пальцем по ее узкому лобику. Я сделал козу и растолковал, что будет со мной и с нею, если проколюсь в поисках и на нас выйдет свирепая русская мафия. Я долго махал руками, брызгал слюной и говорил, кричал, выражался… Когда же полностью выдохся, перевел дух и в самую последнюю очередь объяснил бестолковой немочке, что в Москве культурные люди спят до десяти утра, после чего вырвал из ее лапок одеяло, юркнул под него и уснул.
Спал я неплохо, но недолго. Меня ударили чем-то непонятным по голове, скорее, даже не ударили, а обозначили удар. Я напрягся, ожидая продолжения экзекуции, но его не последовало.
Выждав пару секунд, открыл глаза и узрел рулончик бумаги перед самым носом – что это? Я перевел взгляд на торжественную Магду, возвышавшуюся надо мной.
– Вас ист дас?
– Читай.
Я прочитал.
Это был Хансовский факсимайл, состоявший из четырех пунктов:
- Зацепка, сообщенная курьером: полуфабрикаты для наркотика производятся на промышленных установках. Конечный продукт изготавливают на даче.
- Продукт разливается в ампулы емкостью 10 мл.
- Химическая формула продукта …
- Арбалет, поменьше выступлений, побольше дела. Ищи.
Очень информативная цидулька, особенно пункт четыре.
Я зевнул, глянул на часы – семь утра. Во, дела! За час управилась. Очень стремительная мадам.
– Нехорошо ябедничать, – сделал Магде замечание, вздохнул и принялся одеваться.