Запах

Домой приехал в четыре утра.

Странное дело. Магда караулила меня у дверей.

– Ну как? – набросилась она с расспросами. – Нашел? Взорвал? Как дела? Чего молчишь?

Я молча стянул с себя курточку, разулся, тоже молча – потомись, потомись, стервочка – потом прошел в комнату и повалился на кровать лицом вниз.

– Ну? – кажется, в ее голосе проскользнули слезные нотки.

– Болт гну. Нашел, – пропыхтел я в подушку.

– Уф. Молодец. Взорвал?

– Нет.

– Почему?

Я перевернулся на спину:

– По качану. Нашел человека, который завтра, вернее, сегодня днем выведет меня на эту дачу. Вот тогда я с ней и разберусь.

– В котором часу? Мне нужно знать точно.

– Зачем?

– Чтобы такому ослу, как ты, заранее купить билет на поезд.

– Покупай на восемь вечера. В шесть я буду здесь.

– Значит, взрыв будет до восемнадцати ноль-ноль?

– Будет.

Магда хлопнула дверью. Взвинченная она какая-то. Прилегла бы, что ли, отдохнула. Впрочем, я ее понимаю. Женщина без мозгов, но со сплошными нервами. Я поскреб подбородок, укололся щетиной и побрел в ванную.

Хм. По коридору легким дурманом вился пряный запах одеколона, между прочим, мужского. Значит, пока я морозил свою задницу, компаньонка разводила тут шуры-муры с ухажерами. Интересно. Я принюхался к запаху. Может, этот парфюм она сама пользует, а я понапраслину возвожу на нее? Нет. Запах, точно, мужской. Более того, кто-то из моих знакомых пшикался тем же. Только кто? Я еще раз втянул в себя приятный аромат и, посетовав на слабое обоняние с отсутствием памяти, выдохнул его обратно.

Взбив пену на своих щеках, я постоял, посмотрел на белобородое отражение в зеркале, подмигнул сам себе и принялся скоблить «Шиком» щетину. Занятие не самое приятное, но навевающее много всяких дум.

Первая дума была о Магде. Дама она незаурядная, со своими представлениями о жизни и судьбе. На мякине такую не проведешь, гайку дашь – не скушает. Головенку за здорово живешь такой не оттяпаешь. Рукопашным владеет она, как я понял, на серьезном уровне. Удар поставлен очень хорошо. С оружием эта дамочка тоже на ты. Девяносто пять из ста должна выбивать. Такой бы в кино сниматься да воображение сопливых пацанят поражать, а она караулит меня без толку. Наверное, хорошую мзду посулили ей за мой скальп. Ладно. Впредь будем ее остерегаться.

Вторая дума была о Хансе. Негодяй! Иллюзий относительно него я никогда не питал, но все-таки казалось, что человек он понимающий. Жаль, что это не так. Очень жаль, что Арбалет ему уже не нужен.

Я рассмотрел свое свежевыбритое лицо – красавчик! – и принялся унавоживать его афте­шейвом.

Впрочем, может я зря грешу на Ханса. Скорее всего, три прокола у меня набрались. С первым все ясно – засветил лицо во время налета. Со вторым и третьим – темный лес, но догадаться можно. В сплоченном гангстерском коллективе, руководимом Хансом, я слыл тупым и неуклюжим увальнем, специалистом по стрельбе, рукопашному бою и переноске тяжестей. Там, где надо было мозгами шурупить, старались обойтись без меня. А зря. Парень я был себе на уме и тупорылую маску носил намеренно. Проще жилось с такой маской, спокойнее. Косил я незатейливо под дурачка, набивал потихоньку карманчики и в ус не дул, забот не знал, много кушал, мягко спал. И, видимо, Ханс раскусил меня. Мужик он все-таки необычайно грамотный. К тому же интуиция у него потрясающая. Любой подвох за версту чует. И наверное, наконец учуял, что я, обчищая банки и прочее, попутно увеличиваю свой банковский счет. Это было для меня очень приятственным занятием. Самое главное – сверхдоходным. Сунешь, бывало, походя, пару маленьких пачечек в карман, а утром глядь – двадцать тысяч бундесмарок приятно согревают душу. Да. Жил я спокойно, не на широкую ногу, конечно, а так, с уютом и комфортом. В мелочах я себе не отказывал и вплотную подбирался к радостной для меня сумме – пятьсот тысяч марок на счете, о котором никто не знал.

На поездку в Россию я согласился по одной причине. Хотел перекрыть цель с большим запасом, обнулить заветный счетик, набить в маленький чемоданчик разноцветные бумажки с водяными знаками и покинуть налегке чужую страну, не ставшую Родиной, но чему-то научившую, что-то давшую. Жалко, конечно, что я где-то прокололся и теперь надо лихорадочно думать, как сохранить себя.

Для начала неплохо было бы выстроить логическую цепочку Ханса. Он, видимо, учуял, что я тихо нагреваю его и засек два таких случая. Потом к ним добавился несчастный случай номер три – засвеченное в банке лицо. Де­лать нечего – Арбалет сделал дело, Арбалет должен уйти. Ханс имел жесткое правило: работник, три ра­за подставивший себя, считается горбатым. Исправит такого, как известно, только могила. Вот и у меня вы­рос горбик. Что решил сделать Ханс? Банальная пуля в затылок – средство верное, но бестолковое. Он от­правил меня на вшивый курортик и стал прикидывать, как использовать бывшего работника с максимальной поль­зой. Случай такой вскоре подвернулся. В Германию нагрянули ловкие торговцы нар­козельем из России и вознамерились потягаться в этом бизнесе с Хансом. Он же, немало крови и пота поло­­живший на прокладывание путей из далеких знойных краев на Фатерлянд, в таком повороте событий заинтере­сован не был. Ни к чему Хансу конкуренты. Что он придумал в свете случившегося? Вызвал из­рядно утомленного отдыхом Арбалета и отправил в далекую Московию с бестолковой миссией – притушить кон­курентов. Здесь возможны варианты. Первый, маловероятный. Я выполняю задание, довольный возвращаюсь под сень Магды, чтобы с нею выехать в Германию, и получаю свинцовый привет от Ханса в затылок. Ва­­риант второй, почти стопроцентный. Я ищу эту дачку, может нахожу, может нет, но в итоге меня ловит мест­ная мафия и раскатывает асфальтоукладчиком по бывшему бездорожью. Выгода для Ханса в этом случае то­же есть. Местные будут знать, что с ними готовы тягаться на их территории. Это может умерить их пыл, а там, глядишь, дело дойдет до соглашения о сферах влияния, до всякого рода конвенций… Только мне все это до лампочки. Нужно начинать действия по варианту номер три, моему собственному. С этого дня.