Фридрих

В девять утра я поехал на окраину города, в Ниендорф. Там торговал подержанными автомобилями Франц, мой старинный приятель. Сошлись с ним шесть лет назад на почве любви к футбольной команде «Сан-Паули». С тех пор по мере возможности поддерживали добрые отношения, регулярно встречались на стадионе. Франц был невозмутимым, строгим мужиком лет пятидесяти. Истинный ариец, который раз в две недели, невзирая на жену и погоду, впадал в детство: накачивался под завязку пивом и приползал с дудкой и барабаном на стадион. Оттягивались мы с ним, помню, будь здоров, до бело-коричневых чертиков в глазах.

Я поздоровкался с Францем, ответил на пару дежурных вопросов о житье-бытье и планах, после чего приступил к процессу выбора автомобиля. Долго бродил в сопровождении каменнолицего приятеля по площадке и ломал голову: какую тачку прикупить для выполнения задания? Ясно, что нужна была мощная и маневренная машина. «Бимер-компакт», сверкавший серебристым металликом у входа, отмел сразу. Угонят в один момент. Я выбирал между темно-синей незаметной «Субару Легаси» и яркосалатовым «Гольфом ГТи». И та, и другая машины чем-то мне не нравились. Чем? Я никак не мог разобраться. Ходил от одной к другой, заглядывал под капот, залезал в салон, заводил движок, катался по Ниендорфу, пару раз выезжал за город и с ветерком, даже с ветрищем мчался по автобану, разгоняясь на все деньги. Машинки были хоть куда, настоящие спортивные снаряды, которым не страшна никакая погоня. Сердце радовалось и душа пела, настолько совершенной казалась техника, попавшаяся мне в руки. Черт! На ралли, в гонки, куда угодно готов был я помчаться на этих супермобилях, но только не в Россию! Я наконец понял, чем меня не устраивали обе тачки. Не устраивали тем, чем безумно нравились – своей бескомпромиссной спортивностью, из которой следовали жесткая подвеска, малый клиренс и прочие технические штучки, хорошие на идеальных дорогах Германии, но абсолютно лишние на бескрайних Российских просторах. Ехать предстояло мне никак не меньше двух суток. Дорога дальняя, и автомобиль требовался не спортивный, а комфортабельный. Тем более не собирался я участвовать ни в каких погонях. Зачем? Планировал тихо-мирно сделать дело и вернуться самолетом в Гамбург. В общем, упал мой взгляд на вишневого цвета «Форд-Мондео», загнанный в самый дальний угол.

Франц, храня спокойствие, отчеканил:

– Два года. Пробег двадцать пять тысяч. Движок не простой — два с половиной литра. Сто шестьдесят восемь лошадиных сил. Гарантирую, машина хорошая. То, что надо.

– Откуда ты знаешь, чего мне надо? – покосился я на него. – Сколько?

– Четырнадцать тысяч, – Франц подошел к «Форду» и похлопал ладошкой по капоту. – Позавчера пригнали.

– Вот эбаут дисконт?

– Чего? – Франц вскинул белесые брови. Ага, озадачил-таки я его. Не знает приятель английский язык, а еще американскими тачками торгует. Темнота…

– Скидка будет? – переспросил я на нормальном языке, на немецком.

– Конечно. Страховка за мой счет. – Франц улыбнулся: – Далеко тебя носило, черт.

– Далеко. Кстати, «Ламборджини-Дьябло» у тебе бывают?

– Сделаем, если надо, – Франц нисколько не удивился, только подбородок почесал. Похоже, тачку за полмиллиона марок ему продать, как два пальца об асфальт стукнуть.

– Ладно, это шутка была. Пока «Форд» заворачивай.

Франц пожал плечами:

– Если серьезно соберешься «Ламборджини» брать, заходи. Знаю я одного макаронника. Что хочешь пригонит.

Франц снял какую-то бумажку, прикрепленную к лобовому стеклу «Форда», и исчез в своей конторке. Я же вышел на улицу, собираясь где-нибудь подкрепиться. Время позволяло. У Франца на все формальности должно было уйти минут двадцать… Хм.

Я остановился, огляделся, постоял, подумал. Странно. Какая-то непонятная осторожность обуяла меня. Чей-то недобрый взгляд сверлил спину.

Что такое?

Я еще раз огляделся и поймал себя на мысли, что за мной следят. Два… Да, два типа, как будто бы, следовали за мной от отеля. Или не следовали?

Я опять огляделся.

Показалось? Может быть…

Я вернулся к Францу и с большим трудом, чуть не писаясь от нетерпения, дождался, когда тот справит все бумаги. Как только была проставлена последняя закорючка, я, не мешкая, запрыгнул в салон, выехал на улицу и поехал прочь из Гамбурга. Я выжимал газ до отказа, крутил баранку и не сводил глаз от зеркала заднего вида. Ничего полицейского там не было. Ничего подозрительного тоже.

Я чуть успокоился. Похоже, померещилось.

Что делать теперь? В Россию ехать пока не с руки. А вот в Голландию в самый раз. Там, в чудном граде Эссен, был, помнится, маленький банк «Хайдеманн». Сотрудники банка, приветливые и услужливые, никогда не задавали клиентам глупых вопросов и всегда были им, клиентам, рады. Услугами банка «Хайдеманн» пользовался когда-то Ханс, и я, по его примеру, тоже. Именно там до поры до времени лежали мои четыреста двадцать тысяч марок, которые год назад я перевел на Карибы. Приятные воспоминания, черт подери!

Разобравшись в хитросплетениях дорожных указателей, я выехал на нужный мне автобан и поехал в королевство Нидерланды, в славный банк «Хайдеманн». Спонтанно возникшее желание стать его дважды клиентом мне понравилось. Будет куда переправлять восемь лимонов.

Никаких приключений в Эссене со мной не случилось.

Поздним вечером я вернулся в отель и, пребывая в добром расположении духа, уснул. Уснул, держа на всякий случай пистолет под подушкой. В добром же расположении духа я проснулся, умылся и позавтракал. Через два часа я был у старины Хайнриха, подпольного оружейника и слесарных дел мастера, в миру владельца авторемонтной мастерской. Хайнрих моему приезду обрадовался, заорал: «Арбалет, скотина! Ты мне восемь марок должен до сих пор! Гони бабки, паразит!» Это он шутил так. Я ничего в ответ кричать не стал. Подошел и шепнул на ухо, что есть одно дельце, свидетелей не терпящее. Хайнрих все понял, отменил работы и распустил работников по домам. Потом придирчиво осмотрел моего нового четырехколесного друга.

– Как назвал? – первым делом поинтересовался Хайнрих, знавший о моем бзике с автомобильными именами.

– Фридрих. Можно просто Фриц. Или Федя.

– Хорошее имя для “Форда”. Простое и суровое, – хмыкнул Хайнрих, не уважавший американские автомобили. Жаловался на их дубовость и неуправляемость. Хотя я знал в чем дело: его объемное седалище не воспринимало мягкие американские сидения, требовало жесткой и упругой поддержки. Как говорится на вкус и цвет…

– Дело такое, Хайко, – обратился я к нему. – Первым делом осмотри Фрица, чтоб все было исправно. Мне в течение месяца никакие проблемы с ним не нужны. Второе…

Я вкратце обрисовал суть дела и достал из кармана десять тысяч марок.

Дока Хайнрих согласно кивнул головой, загнал Федора на стенд и принялся ковыряться в его нутре. Часа через три, после всех ТО-1 и ТО-2, в Федин багажник был закинут комплект подслушивающей аппаратуры, а в пороги и короба в один момент запаяны пистолет, десять снаряженных обойм к нему и глушитель.

Залив все оружейное хозяйство маслом, ровно в пятнадцать ноль ноль Хайнрих сказал: «Готово.».

Я сел в машину, вздохнул «с Богом» и поехал. В полную неизвестность, в Россию…