Подготовка

С Ивонной-Ларисой, похоже, приключилось легкое помутнение разума. Она сидела напротив меня и нервически молчала. Поправляла складки на юбке, покашливала, заглядывала в косметичку, ерошила пальчиками ежик волос, скользила взглядом по моему джемперу и джинсам, складывала различным образом длинные ноги, как-бы невзначай демонстрируя их ровную плавность и плавную ровность. Ноги были что надо, замечательные ножки. Похоже, Лена разъяснила Ларисе, что лох ушастый, то есть я, об их профессии ни рылом, ни духом. Соответственно они есть честные девушки, имеющие полное моральное право строить глазки и наводить мужика на игривые мысли. Я не наводился.

Я вообще ни о чем не думал, переживал за успех операции. Кем там была Лариса и чего она удумала, было для меня делом десятым. Вот если бы она запала в сердце кущинскому ловеласу и раздобыла его визитку, я бы души в ней не чаял и в успехе затеи был бы уверен на все сто. Ларисина глупость компенсировалась ее надежностью.

Но увы. Рост она имела гренадерский, и ни с каких сторон ничего у ней не выпирало. Идеал гомосексуалиста, идеал тренера, но никак не идеал Мамона.

Поэтому ни на ножки, ни на вздохи я внимания не обращал.

Я жадно поедал глазами Лену и на лету ловил ее слова. Лена звонила Алику.

Правдоподобно путаясь и стесняясь, Леночка лила на сердце Мамона животворный бальзам, мол, то да се, пардон, если отвлекаю от дел, но та-акой видный мужчина… а-аах, не могу забыть, какой-такой полковник, весь из себя… еще раз миль пардон за наглость, но мне нравятся мужчины, знающие чего они хотят… вот только икскьюз ми плиз, нескладуха со свободным временем… завтра, как договорено, никак не выдет… неожиданно перенесли смену на воскресенье, мерзавцы… суббота, конечно, пропала, но это неважно… грустно, что такому видному мужчине подарила надежду на встречу… ах, да что вы, да не стоит любезности… ну вы прямо такой-сякой, ах… шалить изволите, негодник…

Мамон, похоже, расплывался в сердечной истоме, давно его так не облизывали (за пять штук грина, я бы еще не то сказал. Сутки напролет мурлыкал бы с ним по телефону). Где-то к середине разговора Леночка договорилась с Аликом на романтический вечер, начинающийся сегодня в восемнадцать ноль ноль у станции метро “Щукинская”.

Я обалдел, начал делать руками знаки:

– Ты что? Офонарела? Какое метро? Как я тебя пасти буду?

Лена оторвалась от трубки и зашипела:

– Без тебя знаю, как клиента на бабки разводить. Утухни.

Я согласно кивнул головой и расслабился. Мною с двадцати лет было вызубрено красивое капиталистическое правило: каждое дело должен делать профессионал. Ханс, земля ему пухом, научил. Я пустил разговор на самотек и переключил внимание на Ларису. Вполголоса поинтересовался, как утречко прошло да как добирались до меня. Потом прошелся с ней, заметно оживившейся и взбодрившейся, на кухню. Перенес туда из комнаты стул и провел время в приятной беседе за чашкой чая с тортиком.

Вскоре к нам присоединилась Лена. Я сбросил с себя налет мечтательности и учтивости. Начал жесткий, попунктный инструктаж:

– Первое. Ровно в десять вечера отзваниваешь на мобильный. При разговоре называешь меня бабулей. Второе. Если будет маза провести ночь внутри его дома (предполагаемом месте хранения печати), сообщаешь, что ночевать не приедешь. Приметы дома просты – четыре этажа. Вряд ли у клиента есть еще один такой. Третье. Если рандеву случится в другом месте, телефонная беседа будет состоять в передаче приветов родным и близким. Где и с кем проведет эту ночь моя славная Л. не педалировать. Четвертое…

Толковая компаньонка каждый пункт инструкции подвергла обсуждению. Она напомнила, что согласно легенде, не имеет домашнего телефона. Куда ей звонить? Неувязка. Я разумно заметил, что телефон имеется у бабушки, которая, знамо дело, живет в коммуналке. Понятно? Лена кивнула головой и уточнила следующий пункт. Вдруг в Мамоновском доме добраться до телефона возможности не будет. Сразу уложат в кровать и будут кувыркать до утра без роздыха. Не будут, успокоил я, не к шестнадцатилетнему пацану едешь…

Инструктаж продлился минут двадцать. Дотошная Лена своей въедливостью и разумением деталей подтверждала тезис, что не только дуры ходят торговать своим телом. Обсудив все возможные неувязки и тонкие места, мы выпили еще по чашке чая и расслабились. Лена отправилась домой готовиться к встрече. Лариса, сославшись на проблемы с самочувствием, напросилась посидеть до вечера в квартире. Я дамскую просьбу уважил, сочувственно поинтересовался температуркой, погладил ее лобик ладошкой и развел руки в стороны.

Не доктор. Хрен знает что с тобой. Надеюсь, не помрешь.

Потом предупредил, что ухожу в магазин за всяким барахлом, а она, тем временем, может полежать на диване и попробовать оклематься. Уже в дверях, я вслух поразмышлял, что если явится чудо и самочувствие бедняжки улучшится, неплохо было бы исцелившейся Ларисе состряпать обед или что там получится. Разнообразные полуфабрикаты можно найти в холодильнике. После чего был таков, отправился к ближайшим ларькам.

К моему приходу, Лариса чувствовала себя хорошо. Я сразу догадался об этом, как только на входе учуял запах мастерской готовки. Мы громко поблагодарили магические силы, вернувшие Ларисе здоровье, и побаловали себя обедом из трех блюд. Их названия я запомнить не мог, что-то мясное и очень вкусное, к которому очень удачно подошло только что купленное шампанское. Кстати, купил я пять бутылок, но откупорили и выпили только одну.

Обед прошел в деловой дружеской обстановке.

После обеда Лариса встала посреди кухни, сделала руки в боки и выставила меня вон. Вознамерилась перемыть всю посуду, обсвиняченную мной за неделю. Похвальное намерение. Я беспрекословно повиновался, прихватил с собой четыре неоткупоренных бутылки шампанского и заперся в ванной. Начал оскорблять игривый напиток путем его выливания в канализацию.

Когда легкая, пахнущая кислыми пирожками, пена осела и сошла на нет, я с пустой тарой прошел в большую комнату. Там, за кроватью стояла канистра с изготовленной утром зажигательной смесью. Соблюдая меры предосторожности, я разлил смесь по бутылкам. Потом поколдовал над пробками, с теплом вспоминая старину Дирка. Тот мог сделать атомную бомбу из кучи навоза и в свое время поделился безграничными знаниями со мной.

Вскоре пять порций “Молотофф-шейка” были готовы. Осторожно загрузив бутылки в большую хозяйственную сумку, я, наконец, расслабился. Вытер пот со лба, вздохнул, распрямил затекший позвоночник, покряхтел, поблуждал взглядом по обстановке. Обстановка очень эротично оживлялась Ларисой. Она, управившаяся со всеми хозяйственными делами, подпирала дверной проем и смотрела на меня. В ее глазах мерцало ожидание, а в тихой улыбке сквозила нежность

С восемнадцати ноль ноль до восемнадцати двадцати у нас был безопасный секс.

С восемнадцати двадцати до двадцати двух ноль ноль были телячьи нежности вперемешку с сексом хорошим и разным.

В двадцать два ноль пять в кармане рубашки, висевшей на стуле, запикало. Я достал телефон и услышал, как милую бабушку предупреждали о неприбытии на милый хаус, потому что оказалась моя внученька в компании очень хороших людей, которые живут очень и очень далеко, добираться оттуда до дома страшный геморрой и все такое прочее.

Ясно. Клиент пошел на близкий контакт первой степени.

Я запечатлел на Ларискиных устах долгий страстный поцелуй, встал и быстро оделся. Потом вооружился, кинул в сумку милицейскую форму, посидел рядом с Ларой на кровати, вздохнул, спустился вниз, завел Федю и покатил в Кущино, к даче Мамона.