Пожар

До собственно особняка было не больше тридцати метров. Убойная дистанция. Я достал из сумки пять бутылок с зажигательной смесью и, поджигая запалы, начал одну за одной бросать их на черепичную крышу особнячка. Бутылки вспыхивали и распространяли вокруг себя очаги воспламенения. На моих глазах разрастался славный пожар.

Я с большим удовлетворением проследил за делом рук своих (ай да мастер, ай да сукин сын), потом вынул из кармана телефон и набрал ноль один:

– Алло, девушка, здесь пожар у соседей. Да, горят. Адрес? Не знаю, я тут случайно оказался в гостях. Это в дачном поселке рядом с Кущино. Да-да, выезжайте.

Пожарные прибыли на место пожара через десять минут. Я за это время успел переодеться в форму капитана милиции, напустить на себя важный интересующийся вид и вместе с прибытием пожарной машины оказаться у самых ворот, тех еще, медью обитых.

Меня, как и пожарных, пустили беспрепятственно. Я вошел на территорию, по-хозяйски расположился в самом удобном для наблюдения месте и принялся следить за слаженными действиями пожарного расчета. Ими пытался руководить Мамон, одетый в халат и шлепанцы. Руководство его было бестолковым и необязательным. Пожарные дело знали туго. Как и я.

Я внимательно рассматривал окружавшую меня действительность в виде:

Первое. Восьми Мамоновских охранников

Второе. Обслуживающего персонала резиденции – пожилого мужика с бабой

Третье. Леночки.

Четвертое. Разнообразных зевак. Эти-то откуда в час ночи? Во дают!

Больше всего меня интересовал пункт номер три. Я подошел к компаньонке и глазами задал немой вопрос: «Ну?»

Ответ последовал незамедлительно:

– В рыжей сумке.

Я все понял. Я помнил слова инструкции: “До двенадцати часов ночи ты окажешься в условленном месте «Х». У тебя будет час времени, чтоб оказаться в спальной комнате. В час нуль нуль случится пожар, будут гореть верхние этажи. Пожар для тебя опасности не представит. Спальная комната, предположительно, находится на втором этаже (если у Мамона все как у приличных людей, в чем я сомневался, но виду Лене не показывал). Охрана в час ноль один должна будет подать сигнал опасности в виде криков «Пожар». Как только вышеуказанный сигнал будет услышан, начнется самое главное. Первое, нужно вести себя наиболее естественно, то есть пугаться. Второе, следить за действиями клиента. Действия ожидаются в последовательности: наденет нижнее белье, возьмет в руки ключ от сейфа, подойдет к сейфу, переправит содержимое сейфа в любую подходящую емкость и покинет спальную комнату. При выполнении клиентом вышеуказанных пунктов, проследовать в безопасное место вместе с клиентом. При достижении безопасного места дожидаться прибытия основных сил в моем лице и не сводить глаз с емкости, в которую клиент загрузит свое барахло. При невыполнении клиентом вышеуказанных пунктов…” Такой вариант не рассматривался. Что он, идиот, что ли?

Волшебные слова про рыжую сумку я услышал с большим волнением. Клиент идиотом не был. Миллионы бродили где-то рядом. Я нахмурил брови и спросил:

– Где она?

– Вон.

Некто высокий и худой в кожаном реглане держал сумку в правой руке и не сводил глаз с пожарища. Я присмотрелся к его лицу. Оно показалось смутно знакомым. Или незнакомым? Я не стал гадать. Деловито прикинул, что разобраться с жердяем накоротке время будет.

– Иди к машине. Она за забором, – приказал я Лене и передал ключи. – Заводи и садись на заднее сидение. Водительскую дверь оставишь открытой. Я скоро буду.

Пожар тем временем медленно разгорался, распространялся по чердаку. Огонь уже хищно облизывался на четвертый этаж.

– Вещи выноси! – дал команду Мамон истеричным фальцетом.

Все, стоявшие на дворе до того неподвижно, бросились к дверям. Пожарные кинулись на перехват: «Стоять!» Никто их слушаться не стал. Растолкали, устремились внутрь здания. Беспорядок! Суматоха! То, что надо.

Я схватил за шкирку пробегавшего мимо пацана и, чуть приподняв, спросил:

– Как фамилия того мужика с рыжей сумкой?

– Тимохин, – ответил тот.

– Молодец, – похвалил я его и разжал руку. Пацан встал на ноги и тут же скрылся внутри особняка. Помчался добро спасать или мародерствовать. Я же почесал затылок в некотором сомнении: “Эге-ге. Знакомая фамилия, как будто. Директор?”

Делать нечего. Подошел к гражданину в реглане и строго спросил:

– Вы – Тимохин?

– Да, а что?

Я приложил ладонь к виску и представился:

– Капитан Будрайтис. Кто является хозяином дома?

– Я.

У меня челюсть отвисла от удивления. Что за дела? Мгновенное непонимание прошло. “Может, сынок Мамоновский? – мелькнула в голове догадка. – Непохож. Скорее всего, зиц-председатель и бумажный владелец Мамоновской недвижимости.”

Истинный владелец бегал вокруг выносимого барахла и норовил заскочить внутрь дома. Я продолжил беседу с господином фиктивным домовладельцем:

– Внутри дома обнаружен сверток. Надо пойти посмотреть. Если сверток не ваш, вызываем саперов.

– Вызывайте, – Тимохин был невозмутим. Рыжий саквояж держал цепко.

Я обернулся к пожарным и негромко скомандовал:

– Прекратить тушение.

Никто из пожарных меня, конечно, не услышал. но до Тимохина слова долетели:

– Как прекратить? – взвился он.

– А если там взрывчатка? Нужно выводить всех из здания.

– Черт знает что! – закипел Тимохин. – Где этот сверток?

– Пока еще далеко от зоны пожара, в кабинете на втором этаже. Если хотите посмотреть, пройдем. Только руками не трогать.

– Пойдем, – бросил он уже на ходу и вошел в дом, начальственно расталкивая пробегавших мимо,.

Я быстрым шагом проследовал за рыжей сумкой в костлявой руке. В голове колотились простые суровые мысли.

Ударить ребром ладони по основанию черепа!

Выхватить саквояж из рук!

И скрыться!

Не время. Подождем. Ага,

Тимохин уверенно поднялся на второй этаж и пошел по пустому коридору. Я сунул руку под мышку за пистолетом, потом передумал. Вынул руку пустой. Сил и здоровья хватало на разбирательство с клиентом вручную. В первый раз, что ли? Как только Тимохин зашел в какую-то темную комнату, я короткой серией ударов с обеих рук хорошо приложился к его корпусу и голове. Тот, сложившись втрое, боком повалился на пол, прикрыл голову руками и замер. Саквояж упал рядом. Я быстро захлопнул дверь за собой, потом огляделся. Стол, два шкафа забитых книгами, один почти пустой с папками-скоросшивателями, телевизор, еще один стол с компьютером и факсом, кресло-качалка, на полу кто-то шевелится… Ага, подал признаки жизни… Я с разбега впечатал свой ботинок в лицо господина Тимохина. Тот замер, закинув голову назад. Нехорошо закинув, похоже насовсем. Труп?

Я вздохнул, с фонариком в руке подошел к шкафу с бумагами и посветил на корешки пяти папок. Ничего интересного на первый взгляд там не оказалось. Я взял одну папочку в руки, раскрыл ее и пролистал подколотые бумаги. Точно ничего. Потом разобрался со второй, с третьей. В четвертой папке присутствовали англоязычные тексты и мелькало слово “Хайдеманн”. Есть контакт! В пятую папку, как и в первые три, тоже ничего интересного не подкалывали. Я с папкой номер четыре под мышкой подошел к письменному столу и открыл верхний ящик тумбы… Средний ящик… Нижний ящик… Опять средний ящик. Только там хранились какие-то бумаги, которые я, не рассматривая, сгреб в кучу и вытащил наружу. Рассматривать будем позже. Я подошел к Тимохину, лежавшему по-прежнему бесчувственно, безжизненно. Поднял с пола саквояж, раскрыл его, затолкал внутрь бумаги из письменного стола, потом кое-как запихнул туда же хайдеманновскую папку. Похоже, что все. Или не похоже?

Мой рыскающий по комнате взгляд наткнулся на баллончик с аэрозолью, освежавшей воздух или дезодорировавшей тела. Без разницы. Взяв баллончик в руки, я надавил большим пальцем на его головку и поднес к струе газа пламя от зажигалки. Струя вспыхнула шумным сине-зеленым огнем, который тут же был направлен на шкаф, на второй шкаф, на третий, на стол, на кресло, на ковер.

Все кабинетное хозяйство Мамона вспыхнуло ярким пламенем. Заметаем следы!

Я кинул баллончик в сторону и с саквояжем в руке выскочил в коридор. Пустой, дымный, темный. Нехороший коридор. Пулей промчавшись по нему и лестнице, я оказался на свежем воздухе. На меня никто внимания не обратил. Народ, обуянный погорельческим энтузиазмом, бестолково сновал по территории дачи. Выносил из дома грузы поувесистей и складировал у забора. Были заняты локальными делами. Один только Мамон суетился по всей территории участка. Появился рядом со мной из ниоткуда, завопил «А-а-аа, второй этаж горит!» и был таков. Умчался куда-то в другое место. Похоже, согревался таким образом. На улице было чуть больше нуля градусов, а одежонка на нем была самая что ни на есть легкая. Полчаса побегает, покричит и успокоится.

Я спокойным ровным шагом подошел к воротам. Охранников там не было. Пришлось открывать калитку самому.

Покинув пожар с чувством глубокого удовлетворения, я добрался до Феди с Леной, закинул саквояж в салон и сел за руль. Машина, взревев двигателем, тронулась, нет, сорвалась с места. Быстрее, быстрее, быстрее…