Счет
От отеля «Мажестик», в котором я остановился, до искомого «Коммерцбанка» было двадцать минут пешего хода. Я добирался около трех часов. Сунув руки в брюки, лениво брел гамбургскими улочками-переулочками, выходил на набережную, задумчиво стоял у парапета и плевал в протекавшую мимо Эльбу. Любовался видами и перспективами, потом с трудом вспоминал конечную цель путешествия, брел опять по улочкам-закоулочкам, разглядывал шествующих мимо граждан и гражданок, нюхал букетики в цветочных лавках, застревал в магазинчиках и много чего еще делал вяло и бездумно. В конце концов добрался до банка и заставил себя внутренне подтянуться: «Вдох-выдох, повторяй: «Мне нужна информация о восьми лимонах». Все!»
Я вдохнул, выдохнул, повторил. Посмотрел на вывеску, сверился со шпаргалкой. Все сходилось – адрес тот же, название то же: там и там «Коммерцбанк». Ошибки быть не могло. Пора начинать. Я сунул шпаргалку в папочку под мышкой, толкнул тяжелую дверь и сделал шаг. Первым, кто мне попался на пути к восьми лимонам, был привратник ниже меня на две головы. В его глазах на уровне моего подвздошия застрял немой вопрос:
– ?
– Хочу открыть счет.
Охранник попросил айн момент подождать, удалился к недалекой стойке и забросил туда пару фраз. Из-за стойки выглянул очкастый паренек и с тоской за толстенными линзами посмотрел на меня:
– ?
– Хочу открыть счет и перевести на него деньги из своего предыдущего банка.
– Прошу, подходите.
Я подошел.
Юноша ладошкой хлопнул по поверхности стойки:
– Простите, герр?…
– Герр Маковски, Роберт Маковски, – представился я. Подтверждение в виде документа пока не требовалось, однако я, предупреждая дальнейшие вопросы, открыл папочку и вывалил на стойку бумаги. Из средней по размерам россыпи следовало то, что следовало. Я – клиент солидный.
– Чем занимались раньше?
– Работал менеджером в отеле «Санни Клаб». Вот документы.
– Эти?
– Да.
– Сколько времени работали?
– Полтора года. Вот справка.
– А до этого?
– Работал здесь, в Гамбурге. Где-то здесь была … ах, вот она… Можете посмотреть…
– Потом. Услугами какого банка вы пользовались здесь?
– Ох, рядом с домом была какая-то касса. Название не помню, кажется, «Хаспа». Очень редко туда заходил. Если хотите, могу выяснить в течение десяти минут по телефону.
– Пока не надо. Почему хотите открыть счет в нашем банке?
– Я решил арендовать квартиру в этом районе. Удобно, знаете ли, обслуживаться в банке под боком.
– Адрес?
– Я квартиру еще не выбрал. Пока остановился в отеле «Мажестик»…
Утомительный допрос вскоре кончился. Я открыл сберегательный счет на имя Маковского в банке, где хранились восемь миллионов. Сей факт, против ожидания, меня не радовал. Изрядно утомило общение с пытливым юношей, отказывавшимся открыть счет бездомному обладателю двухсот тысяч долларов. Показалось, что слишком придирчиво отбирал банк своих клиентов, чуть ли не просматривая их в ультрафиолетовых лучах и на свет. Отмывать бабки через подобное заведение – дохлый номер. Практически невозможный. Банкиры обязательно начнут выпендриваться: «Откуда дровишки? Что за деньжата? Чем пахнут? Чем-чем? Не может быть. Запашок-то с тухлецой. Наркотиками попахивает. Пошли прочь отседова!» С другой стороны, если сумма прошла через коммерцбанковских церберов, на ней можно ставить знак качества. Деньги чисты и блестят как яйца мартовского кота. Так говаривал мой старшина в учебке. Может, все к лучшему.
Я вышел на улицу в не самом радужном расположении духа. Получить информацию о восьми миллионах не представлялось возможным.
Каким образом, на какой хромой козе подкатывать к операционистам? Какие вопросы задавать? Каким глазом и кому подмаргивать? Да. Дела со скрипом закрутились, завертелись, но не в ту сторону. Чем же теперь заняться? Куда пойти-податься?
Общая мыслительная расслабленность, граничащая со скудоумием, не покидала меня. Потребовалось минут пять, чтобы вспомнить о проблемах с гардеробом. Для поездки в Россию требовалась теплая и функциональная одежда. Я покрутил головой, ориентируясь на местности, и принял решение отовариться в недалеком «Кауфхофе». В прежние годы всю одежду недорого и сердито я закупал именно там.
Через два часа, весь в пакетах и сумках, я вернулся в отель, который был известен мне как облупленный. В свое время, сразу после дезертирства, я подрабатывал здесь, в «Мажестик», ночным уборщиком. Потом, через полгода, вырос до должности вышибалы в баре, разбирался с раздухарившимися посетителями. Как-то своротил скулу одному излишне активному, а тот оказался приятелем Ханса. Казалось бы, не сдобровать мне после такого, ан нет. Хансу мое произведение очень понравилось. Множественный перелом надкостницы, расслоение сетчатки глаза и сотрясение мозга впечатляли. Ханс тактично пожурил меня за неумеренность и предложил поработать на него. Я с радостью согласился. Еще бы. Положенный мне оклад был в пять раз больше всех-всех-всех, законных и не очень, заработков в отеле. Нервную службу в сфере обслуживания я бросил, но связь с ней не оборвал. Я частенько останавливался в «Мажестик» на ночку-другую, когда, обуреваемый сомнениями, не спешил возвращаться домой. Все коридорные и лестничные закоулки отеля были известны, как собственные пять пальцев. Персонал я знал по именам. В пиковой ситуации всегда мог рассчитывать на благоприятный для себя исход. Полтора года назад, вернувшись из России, именно здесь я отлеживался три месяца перед убытием на острова. Здесь же, по старым каналам справил себе документы. Первоначально купил по сходной цене аусвайс коренного бундесбюргера, но вовремя одумался. Зачем такой при моем акценте? Пришлось становиться поляком-переселенцем Робертом Маковским
Давно это было.
Вернувшись в отель, я не стал предаваться воспоминаниям. Рассовал приобретенное барахло по шкафам и отправился на поиски холостых друзей. Было около восемнадцати часов, время пересменки гостиничного персонала. Имело смысл не зевать.
Через двадцать минут я, везде поспевший, с компанией дружков загружался в пивной бар через дорогу.
Вечерок прошел в пивопитии и песнопениях.