Зайчики

Когда подъехали к аэропорту, Аня, все еще злобная и нервная, похоже, не пришедшая в себя от московских воспоминаний, прошипела:

– Ох, если ты обманываешь меня! Размажу по асфальту!

– Не дрейфь. Лучше подготовь миллиончик.

– Подготовлю.

Мы вышли из машины и направились к камере хранения. По дороге я задал Ане последний вопрос:

– Как меня выследили?

– Никак. В этом не было необходимости. Я знала, что ты всегда останавливаешься в “Мажестик”. Как только позвонили из Москвы и сообщили, что у Мамона пожар, я дала команду ждать тебя со дня на день. Ты прилетел через сутки.

– Умная ты женщина, – вздохнул я, подходя к ячейке номер двести сорок один. Знакомая цифра. Встречалась когда-то. Я кинул монету в прорезь и набрал код. Потом открыл дверцу. Анечка оттерла меня плечиком от содержимого камеры. Содержимого было немного: пакет с печатью и блокнотом. В блокноте на первой странице моей хитрой рукой были написаны двенадцать загадочных цифр.

– Миллион отдашь? – спросил я.

– Конечно, нет, – улыбнулась Анечка.

– Расписку можно порвать?

– Как хочешь. Можешь оставить на память.

– На память… – повторил я задумчиво. – На память хорош был бы прощальный поцелуй. Все-таки классно мы время провели.

– Может быть, – Аня рывком впечатала свои губы в мои.

Какой царский поцелуй! Клеопатра! У меня чуть ноги не подкосились. Жаль, длилось блаженство секунды две. Я даже расчувствоваться толком не успел.

Когда Анечка оторвалась от меня, в уголках ее глаз что-то блеснуло. Слезинка? Блеск охотничьего азарта?

– Последний вопрос, зайчик, – улыбнулся я. – Вся история была разыграна из-за восьми миллионов. Это понятно. Непонятно другое. Без секса… ну там, на острове, ты понимаешь… можно было обойтись?

– Наверное, можно, – блеск в Аниных глазах исчез. – Но мне не хотелось.

Я благодарно пожал ее ладошку:

– Спасибо.

– Не за что.

– Расстаемся друзьями, зайчик?

– Конечно, Саш. Пока.

– Пока.

Во время нашего сердечного прощания один из Анечкиных подручных, тот узкоглазый, возился с печатью, проверял на подлинность.

Не переживайте, зайчики. Печать настоящая. Не смог я ее подделать. Слишком мало времени было.

Анечка кинула пакет с печатью и блокнотом в сумочку и была такова. Я проводил ее долгим сентиментальным взглядом. Как только она скрылась внутри “Опеля”, я глянул на часы. Было без пяти одиннадцать.