Четверг расстроил

14-24 октября 1993 года

Четверг расстроил планы. Только вошел в кабинет, как вслед ворвался Жорик, с ходу огорошил:

– Демонстранты не побили еще?

– Какие?

– Вон те, сердешные.

Я подошел к окну, глянул в указанном Жориком направлении, узрел группу людей у дверей «ВычМеха». Человек двадцать перегородили проход, стояли, сбившись в кружок, махали руками. То ли согревались, то ли вызывали кого-то на честный бой.

– Кто такие? – я удивился. Жорик уверял, что расплатился со всеми.

– Рантье несостоявшиеся, они же инвесторы ушастые, акционеры лохматые, – ухмыльнулся Жорик. – Им русским языком объяснили, что наступил форс-мажор, прописанный в договоре. Нет! Желают получить деньги согласно обещаний, короеды. Мол, у них золотые акции, поэтому следует заплатить по полной. По двести бакеров на рыло. До чего народ жадный пошел! Не дают честно работать. Ох, нахлебается пучеглазый. Хорошо, что сразу занял верную позицию: не знает никакого «Русского горизонта». Кыш отсюда! Надеюсь, вкладчики неделю побузят и разбегутся. Хотя смотри, их больше становится. Только что двадцать архаровцев было. А сейчас полсотни, не меньше...

Я тоже обратил внимание, что толпа разрасталась на глазах. За пять минут увеличилась в два-три раза.

– Интересно, будут стекла бить? – озадачился Жорик и решил: – На их благоразумие уповаю, но милицию на всякий случай вызову. С начальником отделения я по акциям в первую очередь рассчитался. Должен в положение войти.

– Слушай, а с этими рассчитаться нельзя?

– С кем? С митингующими что ли?

– Да.

– Ох, студент. Чем рассчитываться? Посчитай. То, что они принесли в августе, ушло на бухло. Сентябрьский приход ушел на зарплату сотрудникам и выплаты дивидендов за август. Все, что осталось, на прошлой неделе вернули акционерам. Рублей по сто за акцию вышло. В фонде ни копейки, а золотых акционеров больше тысячи. Если платить по две сотни за акцию, тысяч сто долларов понадобится. У тебя есть?

– Нет.

– У меня тоже. Все бабки вложены в алкашку. Так что пусть митингуют, болезные. Нам дешевле.

Я покрутил головой: «За такие деньги убить могут».

– Могут, – согласился Жорик. – Кто там директор был? Ты? Думаю, посещать Научный проезд твоему здоровью противопоказано. Так что, собирай вещички и вали потихоньку. До особого распоряжения здесь не появляйся. Кстати, «Торус» тоже не свети. Закати в ангар, пусть стоит, не отсвечивает. Но сначала, сгоняй в Хрякино с ревизией. Посчитай чего там и как. Может, недостача какая обнаружится. Удостоверься, соответствуют ли отчеты тому, что творится на самом деле. Потом сходи в институт что ли, поучись немного. Я без тебя управлюсь. Думаю, дней за пять шабаш рассосется. Либо стекла пучеглазому побьют и разойдутся, либо их милиция разгонит.

Я покрутил головой. Сто тысяч долларов!

Жорик отправился по кабинетам созывать народ на совещание, а я выскользнул к стоянке. Натянул шапку до бровей, прокрался к машине, завел и выехал к Варшавке. Краем глаз отметил, что митингующих собралось сотни две, не меньше.

Дорога до Хрякина и обратно заняла времени больше, чем ревизия. Педант Геннадий организовал складское пространство небольшими блоками, каждый из которых соответствовал определенному пункту в отчете. С его слов пересчет остатков осуществлялся каждый вечер и занимал минут пять. Мне потребовалось раза в три больше времени с непривычки. Данные сошлись тютелька в тютельку. Потом я побродил с ознакомительными целями по территории завода. Рассмотрел Жорины капиталовложения и безмерно подивился запустению, окружавшему склад. Можно фильмы про сумеречные зоны снимать.

Вечером со всеми предосторожностями добрался до «Металлснаба», загнал машину в ангар и отправился домой.

Последующие дни посвятил учебе. Каждое утро ездил в институт. На семинарах решал задачки, на лабораторках ставил опыты, на лекциях вел конспекты. Вечерами и по выходным читал учебную литературу.

Погрузиться в учебу не удалось. Жорик переиграл.

Через неделю отзвонил домой и сообщил, что митингующий люд к трем часам дня расходится, оставляя инициативную группу, которая блокирует работу Вадика. К шести вечера, когда смеркается, я могу приезжать в «Металлснаб» и заниматься бизнесом. Дел выше крыши, Жорик в одиночку зашивается.