Четверг расстроил

14-24 октября 1993 года

Четверг расстроил планы. Только вошел в кабинет, как вслед ворвался Жорик, с ходу огорошил:

– Демонстранты не побили еще?

– Какие?

– Вон те, сердешные.

Я подошел к окну, глянул в указанном направлении. У дверей «ВычМеха» десяток граждан махали руками. То ли согревались, то ли вызывали на честный бой.

– Кто такие? – я удивился. Жорик уверял, что расплатился со всеми.

– Инвесторы несостоявшиеся, они же ангелы ушастые, акционеры лохматые*, – ухмыльнулся Жорик. – Им русским языком объяснили, что наступил форс-мажор, прописанный в договоре. Нет! Желают нажиться по полной, короеды. Мол, у них золотые акции. Требуют по двести бакеров на рыло. До чего народ жадный пошел! Не дают честно работать. Ох, нахлебается пучеглазый. Хорошо, что сразу занял верную позицию: не знает никакого «Русского горизонта», кыш отсюда! Надеюсь, неделю побузят и разбегутся. Хотя смотри, их больше становится. Только что десять было. А сейчас полсотни правдоискателей, не меньше...

Толпа разрасталась на глазах. За пять минут увеличилась в разы.

– Интересно, будут стекла бить? – озадачился Жорик и решил: – На их благоразумие уповаю, но милицию на всякий случай вызову. С начальником отделения по акциям в первую очередь рассчитались. Должен в положение войти.

– Слушай, а с ними вопрос решить нельзя?

– С кем? С митингующими?

– Да.

– Ох, студент. Какими бабками решать? Считай. То, что принесли в августе, ушло на бухло. Сентябрьский приход ушел на зарплату сотрудникам и выплаты дивидендов за август. Оставшееся вернули на прошлой неделе кому надо и в первую очередь ментам с прокурорскими. У нас ничего нет. Так что пусть митингуют, болезные.

– И сколько они будут митинговать?

– Без понятия, – пожал плечами Жорик. – Проблема одна – кто в «Горизонте» был директор? Кажется, ты. Так что, собирай вещички и вали, чтоб тебя не видели. «Торус» тоже не свети. Закати в ангар, пусть стоит, не отсвечивает. Но сначала сгоняй в Хрякино с ревизией. Посчитай чего там и как. Может, недостача какая обнаружится. Удостоверься, что отчеты соответствуют. Потом в институт сгоняй, поучись. Я без тебя управлюсь. Думаю, за месяц шабаш рассосется. Либо стекла пучеглазому побьют и разойдутся удовлетворенно, либо милиция разгонит неудовлетворенных.

Жорик отправился созывать народ на совещание, а я выскользнул к стоянке. Натянул шапку до бровей, прокрался к машине, выехал. Краем глаз отметил, что митингующих собралось сотни две, не меньше.

Дорога до Хрякина и обратно заняла времени больше, чем ревизия. Педант Геннадий организовал складское пространство блоками, каждый из которых соответствовал определенному пункту в отчете. С его слов учет осуществлялся каждый вечер и занимал минут пять. Мне потребовалось раза в три больше времени с непривычки. Данные сошлись тютелька в тютельку. Потом я побродил с ознакомительными целями по территории завода, подивился запустению, окружавшему склад. Можно фильмы про сумеречные зоны снимать.

Вечером со всеми предосторожностями добрался до «Металлснаба», загнал машину в ангар и отправился домой.

Последующие дни посвятил учебе. Каждое утро ездил в институт. На семинарах решал задачки, на лекциях вел конспекты. Вечерами и по выходным читал учебную литературу.

Полноценно погрузиться в учебу не удалось. Жорик переиграл.

Отзвонил домой и сообщил, что митингующий люд к трем часам дня расходится, оставляя инициативную группу, которая блокирует работу Вадика. К шести вечера, когда смеркается, я могу приезжать в «Металлснаб». Дел выше крыши, Жорик в одиночку зашивается. Так что после занятий меня ждет вторая смена! Бац*!