Криминал! – во все горло орал Жорик
4 июля 1993г.
воскресенье
14-25
«Криминал!» – во все горло орал Жорик, когда мы на «мурзе»* мчались обратно в Москву. «Криминал там правит!» – вопил ветер, зашвыривавший в салон потоки воздуха, чтобы через миг получить смятыми назад. «Криминал там правит бал, криминал!» – напевал движок, трепыхавший стрелку спидометра у цифры 200.
Я, вжавшись в сидение, смотрел на проносившиеся мимо рощи и перелески, домишки и домики... Криминал там правит бал.
Мы только что купили «Мерседес-190» у разбитного парнишки, представленного Жорой, как «Федор, король трансмиссии и гений карбюратора».
Федя, как пояснил Жорик, был хозяин станции техобслуживания немецких автомобилей, с большим удовольствием скупающий на запчасти краденые бундесмобили*. На моих глазах к гаражу пригнали новенький «Фольксваген-Пассат». За тридцать пять минут машину разобрали начисто. Только сиротливый обглоданный остов кузова остался перед боксом, да и тот, заверил Жорик, до ночи газорезкой оприходуют. Дербанили «Пассат» два веселых паренька металлической наружности. Врубив на полную мощность «Шарп», который заскрежетал: «День прошел, а ты все жив*», и спрятав хайр за воротники промасленных спецовок, Федины помощники без понуканий и наставлений, споро выкрутили все выкручивающееся, вытащили все вытаскивающееся, сняли все снимающееся, остальное молотком и зубилом извлекли наружу и перенесли в гараж. Я подивился слаженности действий Фединых помощников, ибо каждый значет, что металлист – это парняга, который пьет пиво пенное, заковыристо матерится, тискает за вымя боевую металлическую подругу и плюет на всякий труд, умственный или физический.
Местные металлисты из гаража оказались стахановцами гаечного ключа и отвертки. Во дают!
– А что ты хочешь, Рома? – подошел ко мне Жора. – Они не на чужого дядю работают, а на свой карман. С этой тачки им по сто баксов обломится. Великое дело – частная инициатива и освобожденный труд! Как только запахло капитализмом, народ повалил делать деньги. А самый быстрый способ какой? Правильно! Украсть и продать. Раньше воровали, чтоб просрать и пробухать, теперь времена изменились. Ворованное надо продавать, полученное тратить с умом! Народ ворует – страна богатеет.
– А честно нельзя зарабатывать?
– Можно, но вагон времени уйдет. Нормальный человек не станет долго ждать. Чего бояться? Закон далеко, а деньги рядом. Протяни руку и возьми. Такая эпоха. Криминал здесь правит бал. А вот и благодетель наш.
Из сарая-мастерской вышел Федор, потер ветошкой промасленные руки и с ходу озадачил Жорика:
– Слышь, Егор. Траблы такие – техпаспорт на сто двадцать четвертый в лучшем случае будет через месяц. Объявление висит, но без мазы. Так что выбирай – рупь сорок* или сто девяностый*. Конкретные тачки, чистые. Можешь пробить.
Жорик озадаченно поковырял грунт носком сапога, посопел. Резюмировал итог ковыряний:
– Мы еще сопли не обтерли, чтоб на сто сороковом рассекать. Давай мурза*. Но имей в виду, на сто двадцать четвертый* – мы первые.
– Без базара! – Федор передал ключи Жорику. – Номера перебиты аккуратно, отвечаю. Можешь ездить.
За мастерской стоял «Мерседес-190» серого цвета, новый, блестящий. Мы обошли автомобиль, внимательно осмотрели обводы и плоскости. Довольные увиденным, уселись в салон, я спросил Жорика, вспоминая неоконченную поездку на «Ауди»: «Проблем не будет? Или «Мерин» тоже в угоне? Покататься до первого поста…»
Жорик прислушался к легкому гулу из-под капота, перевел взгляд на меня и усмехнулся:
– Эта машина угнана не здесь, а в Германии, легализована в Литве, сюда приехала с чистыми доками. Сейчас получим настоящий техпаспорт, в котором указаны набитые прибалтами номера кузова и движка. А на угнанных в Москве машинах катаются джигиты из Грозного и Махачкалы. Им насрать.
Подошел Федин помощник и, передав пакет с бумагами, извинился: «Номера будут ярославские». Жора ответил: «Плевать. Прикручивай. «Торус» здесь постоит, через неделю заберу, ок? И чтоб без шуточек. А то я вас знаю, разберете на запчасти и не вспомните».
Жору заверили, что подобное случиться не может, ибо пиндосские шарабаны в пень не вперлись.
Номерные знаки прикрутили в миг. Мы заставили «Мерседес» взрыкнуть движком, спружинить подвеской, взвизгнуть буксами, и помчаться в Москву.
Помчались под суровый Жоркин комментарий: «Машина – зверь, шофер – собака!».
До квартиры долетели за пятьдесят четыре минуты. «Это не значит, что «Мерин» хуже «Торуса». Дачники перед Москвой мешались», – оправдался Жорик. Выгрузил меня и был таков. Умчался по делам из блокнотика. Я поднялся в квартиру, изучил стопку видеокассет на тумбочке – все просмотрено.
Эх! Пришлось брести в видеосалон, чтобы мучиться выбором: какому жанру отдать предпочтение. Боевики пересмотрены. По списку оставались триллеры, ужасы, мелодрамы и… То, что нужно! Я набрал ворох кинокомедий, чтобы смотреть до ночи – не пересмотреть, лишь бы не обписяться от смеха!
В три ночи уснул.