Наряженные, напомаженные, как на первое свидание

27 июня 1993г.
воскресенье
20-45

Наряженные, напомаженные, как на первое свидание, мы выскочили на улицу и остановили крадущийся мимо таксомотор. В моей голове цокали штиблетами и кривлялись под аккомпанемент «Путтин он зе Риц!» мысли о сверкающем будущем.

Ах, как хорошо все начинается!

Ах, как все замечательно складывается!

Додумать, каким восхитительным паззлом собираются обстоятельства, не получилось. Ресторан, в который стремился Жорик, располагался под боком. Три поворота, два разворота, сто метров по прямой и вход в полуподвальчик с витиеватой медной вывеской «арт-кафе Шер Ами».

– Так. Жрем водку до поросячьего визга, – ничуть не сообразуясь с элегантностью заведения, озвучил план действий Жорик. – Не сцы. Пипл простой, без выпендрежа. Начинающие актеры с актерками, монтажеры, осветители и прочие персонажи из кинобиза с зарплатой по тарифной сетке. Ты тоже не тушуйся. Позиционируйся финансовым консультантом.

Я неопределённо боднул воздух согласием. Кого консультировал и зачем – не интересовало. Больше занимала грядущая пьянка в невиданном антураже. Мои представления о московских ресторанах ограничивались байками бывалых старшекуров, как однажды, подкупив швейцара, компанией проникли в гламурное кафе «Валдай» и славно там покуролесили, или как в наглую забурились в солидный ресторан «Славянский базар» и опять же славно там побезобразничали.

Мои путешествия по точкам общепита в дожорикову эпоху ограничивались посещением кафе «Адриатика» у Гагаринского и кафе «Виру» на Метростроевской*. Был период, когда ухаживал за первокурсницей Иняза. Ухаживания закончились ничем, а воспоминания остались.

Мы открыли дверь.

Нас встретила девушка с кожаной папкой в руке. Выслушала Жорика, доложившего, что утром забронировал столик на фамилию Кофин, время двадцать ноль-ноль, но увы, неотложные дела попридержали, поэтому прибыл во столько, во сколько смог. Кстати, дозвониться не получилось, и по-прежнему очень-очень жаждется спустить колоссальную кучу денег. При этом Жорик небрежно помахивал мобильным телефоном, как бы подтверждая, что пытался дозвониться, но пребывал в зоне недоступности…

Девушка благосклонно выслушала Жорика, прихватила с тумбы пару-тройку папок и, косясь на мобильник, повела в зал. Там оставался не занятый столик, за который нас усадили.

Подскочившая из ниоткуда официантка убрала табличку «Зарезервировано» и расположилась по стойке «смирно» за Жориной спиной. Приведшая нас девушка вручила каждому огромные папки с тиснениями "Меню", "Барная карта", "Винная карта", пожелала приятного аппетита и удалилась.

Жорик погрузился в изучение содержимого меню. Я бросил взгляд на страницу с салатами и отложил папку в сторону. Целиком полагался на Жоркин вкус. Названия блюд, не отметившихся в прейскуранте общажного буфета, казались темным лесом: «Цезарь», «Греческий», «Кубинский»… Что в их имени для студента, ничего слаще сосиски с «Витаминным салатом» не едавшего?

Жора, пробежавшись по страницам, захлопнул папку и обратился к официантке:

– Здравствуй, Лорочка. Значит так. Пару горячего на свое усмотрение, закусок каких-нибудь вкусненьких и поллитра водки, самой дорогой.

Лорочка мило улыбнулась:

– Вам мясо или рыбу?

– Телятину. Обоим. Антрекотики*. Остальное – не важно. Главное, чтоб хорошо залетало под беленькую.

Лорочка еще раз улыбнулась и легкой походкой удалилась.

– Какой повод для пьянки? – поинтересовался я.

– Никакого! Восполняем пробел. Вчера отметить не смогли, кое-кто в муку нахуюжился. В общем, синий блокнотик закончился и пошел на выброс. Теперь занимаюсь зеленым. Не вижу повода не выпить.

Перехватив мой удивленный взгляд, уточнил:

– Теперь занимаюсь пассажирами метро. Толиком, Настей, Верочкой и прочими... Чует сердце, покуражимся, новые времена наступают, залихватские, не то что давеча!

Я заподозрил неладное. Кажется, утрачивал эксклюзив на Жорика и его добрые дела. Полдня назад радовался финансовому благополучию, порожденному Жориком, а теперь тревожился. Делиться с посторонними? С какой стати? Зачем Жорику переключать внимание на всяких Толиков и Верочек?

Додумать и найти ответ не получилось. Рыская взглядом по столу, наткнулся на мобильный телефон, лежавший перед Жорой. Что за чудо научно-технического прогресса?

– Как называется?

– Макс Бенефон*.

Не может быть! Я вспомнил, как пару недель назад в офисе обсуждали явление небожителя, оснащенного подобным агрегатом. По слухам, это был председатель правления банка, в котором контора держала счета. Владислав Аркадьевич тоже не прост – таскал «Нокию» в чемоданчике и выглядел безмерно крутым. Однако, со слов бывалых менеджеров, в мобильной связи дела обстояли не так, как принято у пацанов в ровной жизни, а наоборот – чем меньше размер, тем больше пафоса.

Жорик прочитал в моем взгляде вопрос и пояснил:

– У Красного арендовал. Ему теперь не нужен. Абонент вне зоны действия сети. Зачем добру пропадать? Пригодится, но включать пока рано. Быки звонят и вопросы пустые задают.

На столе появились шесть плошек с салатами, тарелка с соленьями, корзинка с хлебом, запотевший графин с водкой, две рюмки. Ух!

Я обнюхал содержимое плошек. Вкуснючий запах, хоть на хлеб намазывай… Жора оглядел содержимое принесенных блюд, две плошки придвинул себе, четыре отодвинул ко мне, разлил водку по рюмкам. Отследив идентичность объемов, произнес:

– За сбычу мечт! – и поднял рюмку.

– За сбычу, – чокнувшись с Жориком, я опрокинул внутрь сорокаграммчик водки. Полость рта и часть пищевода обожгло. Я закусил малосольным огурчиком и полез вилкой в ближайшую плошку.

Жорик не закусывал. Прислушивался к уханью алкоголя в пузопроводе, улыбался, крякал, отставлял степенно, чинно рюмку в сторону. Все – с важным видом.

«Что-то будет» – забеспокоился я.

Точно.

Так же величаво Жорик полез во внутренний карман пиджака. Ах!!! Я, покрывшись холодным потом, вспомнил и остекленел. Там был…. Там мой листок!

Нет.

Жорик торжественно положил на стол передо мной – я чуть жульеном не поперхнулся от нахлынувшего счастья – «Брейтлинг»! Тот самый, с черным циферблатом и блестящим браслетом!!! Я мечтал о таком хронографе годы, рассматривая глянцевые журналы в конторе. Сутки назад грезил в антикварской лавке, щупая, примеряя и наслаждаясь ощущениями. Предмет вожделения лежал передо мной и был моим. Жорик хлопнул меня по плечу:

– Босяцкий подгон! Носи, студент.

Я надел часики, полюбовался вблизи и на расстоянии, помахал рукой. Кр-ррасота! Чокнулся с Жориком за обновку, чтоб сносу не было, закусил, еще раз полюбовался. Готов был выполнять алгоритм любования до бесконечности, но тут принесли второе.

Не сводя глаз с часиков, принялся орудовать ножом и вилкой. Не очень сподручно, но бесконечно, беспредельно радостно.