Салат и телятина проскочили

27 июня 1993г.
воскресенье
21-30

Салат и телятина проскочили на ура. Я навел фокус на очередную рюмку.

– Студент, стапэ! – приказал Жорик.

– Что такое?

– Не нажрись как вчера. Оставь силы на фестиваль. О! Кирюха нарисовался. Надо потрещать. Ты в разговор не встревай. Ни к чему. И с бухлом не части!

К нашему столу подошел высокий, под два метра, и очень худой парень. Похоже, на десяток лет старше меня. Сухо поздоровался, присел на стул с краешка стола, скользнул взглядом по мобильному, лежавшему меж тарелок, покосился на графин с водкой, отодвинулся. Жорик с бухгалтерской сноровкой достал стопку бумаг, порылся, вытащил из середины листок, скользнул взглядом по строчкам... ухмыльнулся:

– Кино хочешь снять?

– Ну да.

– На Оскар?

– Э-эээ, ну-ууу, – пожал плечами Кирилл, изображаю пантомиму "почему бы и нет, если все фишки сегодня мои".

– Нарядно. Не стандарт. Кем работаешь?

– Это, в общем, на телевидении…

Жорик скосил глаз в сторону листка и подсказал:

– Помощник осветителя?

– Да.

– Значит так, Кирюха. Бюджет хоть завтра нарисуем. Сколько надо в цифрах?

– Ну, сорокет… по минимуму. Лучше бы соточку, конечно.

– А отдавать как будешь?

– Что?

– Деньги дадут не за красивые глазки, а в долг, и хорошо, если без процентов. Каким образом вернешь?

– Ну, про это разговора не было. Я не думал.

– Так подумай, – Жорик улыбнулся. – Кино снимешь согласно подписанного. Бюджет как в сказке. Но потом, как в жизни, придут быки с вопросами: «Где бабло с нашим интересом и чем закроешь тему?» Как ответишь?

Кирилл окаменел пораженный таким поворотом. Я тоже удивился, как все не просто в кинематографической жизни. Жорику пауза, возникшая за столом, надоела через минуту.

– Так, Кирюха. Давай не будем пороть горячку. Поступим как серьезные люди. Чужое бабло брать не будем. Откроем контору, покалымим* и вложимся собственными средствами. Снимешь фильм, какой захочешь. Полгода хватит, чтоб соточку поднять и просрать в собственное удовольствие. Никто не спросит, как будешь разбираться с интересами.

– Какими интересами?

– Стандартными, десять процентов в месяц. А ты как думал? Никто не любит замораживать бабки. Теперь считай. Съемки месяц. Перед этим подготовительный период, потом монтаж, озвучка и прокат полгода. Бабки спонсора зависнут на год минимум. Попадос на триста штук если с интересом*. Ответишь? Не ответишь. Поэтому надо мутить собственную контору.

– Э… Какую контору?

– Не знаю, – Жорик пожал плечами. – Мне без разницы. Тебе какой бизнес ближе? С чем справишься? Давай ролики для кабельного ебашить, что ли. Доступ к бетакаму есть?

– Конечно.

– Вот и славно. Начинай директором рекламного агентства и клепай рекламу. Кино снимем сразу как жирок нагуляешь. Бери рюмку. За рекламное агентство. Будем!

Я махнул стопочку, завороженный умением Жорика мутить дела в любой сфере. Кирилл, ошарашенный не меньше моего, махнул водки, зажевал черемшой, запил минералкой. 

За четверть часа мы выпили еще два по сорок за процветание создаваемого бизнеса и важнейшие из искусств, кино и цирк. Потом Жорик обменялся с Кириллом номерами телефонов при условии обязательного созвончика на неделе, после чего директор будущего рекламного агентства исчез с кучей извинений. Ссылаясь, что край, жопа, опаздывает, шеф с говном сожрет, занял у Жорика десять тысяч рублей на такси и был таков.

Я проводил мутным взглядом стоеросовую осинку, удалявшуюся, превращавшуюся в колосок, исчезнувшую. Сообразил, что надо стопорить с выпивкой, флора родного края мерещится не к добру. Сосредоточился на плошке с салатом. Взял в руки нож с вилкой, прицелился и приступил к поеданию, сканируя публику.

Публика оказалась славной. Присутствовавшие знали друг друга с детсадовских штанишек. Появление каждого прибывшего вызывало цунами восторга. Со всех сторон неслись охи, ахи, расспросы про дела, здоровье и, вообще, «где пропадал? давай сюда!» Кавалеры троекратно лобызались, дамы терлись щечками. Лица лучились неподдельной радостью встречи. Воздух сахарился от всеобщего сладкосердечия. Приятные милые люди окружали меня.

Я поверил: счастье в жизни есть и заключается в достойной творческой работе и достойном интеллигентном отдыхе после. Почему никто не надоумил меня заказать жизнь литератора или режиссера? Легкая досада уколола и пропала. Я, забыв о наказе не частить, плескнул водки себе и Жоре. Тот оторвался от блокнотика благосклонно: «Будем!».

Чокнувшись, опрокинули внутрь пламенный оптимизм.

Хорошо! 

Жора ухнул, отставил рюмку в сторону, покрутил головой по сторонам, кивнул в сторону администратора и оп! К нам подсадили двух девчонок. Я был представлен финансистом Романом. Девчонки взвизгнули, представились Лидочкой и Аллочкой, студентками театрального института, цапнули по рюмочке. Жора предложил тост за великого Станиславского. Выпили. Потом без перерыва выпили за не менее великого Немировича. За такого же великого Данченко пили не в полном составе. Все подряд культурные тосты я поддерживать не смог. Откинувшись на спинку стула, отрешенно наблюдал, как официантка приносит еще один, то ли третий, то ли четвертый графин водки, ставит новые закуски, подкладывает девчонкам плошечки. Девчонки на еду не отвлекались. Пили водку. Закусывали. Пили. Не закусывали, отходили поплясать под ансамбль. Возвращались. Пили...

У-э-ффф!

Я сконцентрировал внимание на собственных ощущениях. Употребляемая водка травила внутренности совсем не так, как пиво днем ранее. Ощущение не из приятных. Меня плющило, гнобило и выворачивало. Определенно, органам пищеварения не нравилось чрезмерное употребление сорокопроцентного спирта. Вчера после двух литров пива тоже пришлось не сладко, но процесс пивного опьянения не вызывал такое отторжение со стороны организма.

Тем временем Жорик встретил очередного знакомца, привел за стол и начал выпытывать, какого хрена тот засиделся в своем НИИ, не пора ли заняться делом. Знакомец, представившийся Вадимом, имел вид озадаченный. Крутил головой по сторонам и хлебал водку как робот, произнося вместо тостов:

– Нужно помещение! Идеи есть! Начну хоть завтра!

– А у нас наоборот, – махал кудлатой головой Жорик. – Помещение есть, а идей не хватает.

Лидочка с Аллочкой радостно поддакивали. Точно, не хватает идей! Мир застрял в модерне! Выпьем за постмодерн!

Потом мы сдвинули столы с соседями, в компанию добавились два паренька, с которыми я снова пил водку. На какие темы – не помню.

Я мерзким образом напился до беспамятства и факт прибытия домой в памяти не сохранил. Куда девались будущие актриски, тоже не помнил.