Вторая неделя стартовала

3 августа 1993г.
вторник

Вторая неделя стартовала позорно. В понедельник обслужили десять человек, во вторник – семь. Я извелся на рабочем месте, не представляя, каким образом выкупать в сентябре завод и где искать средства на выплату дивидендов.

В обед поделился терзаниями с Жориком, напирая на то, что работать и зарабатывать хочу по закону. Тот успокоил. Заверил, что все идет по плану, будет заебись, надо только подождать и вообще! По закону можно только банкротиться, а прибыль наращивается хитрыми дорожками. Дорожек хожено не перехожено. Вот выйдет реклама в «Московском комсомольце», и заиграет музыка не та!

Верилось с трудом.

Отклонившись от маршрута «мой кабинет – кабинет Жорика – обратно», я вырулил в операционный зал и столкнулся с Робертом.

Мажорный мальчик, сдававший нам квартиру, кардинально сменил имидж. Холеный вид, импортированный из североамериканских штатов, уступил место российскому повседневному, на экспорт не предназначенному. Являл собой не Игоря Костолевского, но Ивана Бортника, исполнявшего Промокашку*. Сутулый, шарнирообразный парнишечка с щетиной клоками.

Хочет стать акционером?

Вряд ли.

Ага, вот и Жорик нарисовался с возгласами: "Робка! Привет!!! Давно не виделись! Где пропадал? Что стряслось?" Потащил из оперзала в коридор, мне кивнул, не отставай.

Странно, но Жорик повел Роберта не в свой кабинет, как прочих посетителей, а в переговорную комнату. Обычно он туда банкиров и важных инвесторов водил. Какие у него дела с квартиросдатчиком? Сомнительно, что тот доверил накопления нашей шарашке.

Чутье не подвело. Роберт с ходу попросил оплатить квартиру на три с половиной года вперед, так как очень нужны деньги. Двадцать тысяч долларов. Жорик хмыкнул:

– Зачем столько? В Америку валить собрался? Не хватит.

– Нет-нет, – поморщился Роберт. – Вчера в «Ниссан» въехал. C Кутузы на Минку выруливал, не заметил. Повреждения на три копейки: поцарапал крыло и дверь багажника. Но в Ниссане бандосы ехали. В общем, отобрали паспорт, документы на машину и на моем джипе уехали. Мне ключи от «Ниссана» кинули. Сказали, чтоб поправил за три дня, тогда документы и джип вернут. Телефон для связи не оставили. Сказали, сами найдут.

Жорик засомневался:

– Двадцать тысяч, чтобы крыло и багажник отрихтовать?

– Да нет. Пока таксофон искал, чтоб отзвониться и разобраться, какие-то уроды скрутили с Ниссана колеса. Пока туда-сюда дергался, Ниссан в нуль раздербанили, один кузов остался. Тачка не на ходу. Дешевле купить такой же. По газетам посмотрел: за двадцать тысяч нулячий аналог можно найти. Поэтому квартплата за три года.

Жорик хмыкнул:

– С квартплатой ничего не выйдет. Двадцать тысяч мы можем дать, но не в счет арендной платы, а просто так, в долг.

– Почему?

– Учись считать. Я сейчас изымаю из оборота двадцать тысяч и через сорок месяцев опять начинаю платить за квартиру шестьсот долларов в месяц. Так?

– Ну да.

– А теперь такой вариант. Я оставляю двадцатку в обороте. При десяти процентах прибыли в месяц, а это в нашей конторе минимум, я буду иметь через три года поллимона. За такие деньги я куплю пять квартир, как у тебя. Какой смысл оплачивать три года наперед?

– И что делать? Может посоветуешь? Мне не к кому обратиться. Предки через месяц пришлют в лучшем случае.

– Могу посоветовать одно – забудь про «Чирок».

Роберт скукожился, посерел, пробормотал, что без машины вешалка, в институт не попадешь, на электричке в МГИМО ездить никак нельзя. Жорик ухмыльнулся:

– Ну, могу дать двадцатку в долг. Если отвечаешь, что предки за месяц долг закроют, могу кредитовать на месяц. Процент приемлемый – пятнадцать.

– Ты же говорил десять.

– Мало ли, что я говорил. Мне тоже надо что-то поиметь. Я же время трачу и нервы. Рискую, вдруг ты деньги не вернешь.

– Да куда я денусь?

– Не знаю, не знаю. Пойдешь не туда, снег башка попадет. Пятнадцать процентов в месяц и точка. Лучших условий за два дня не найдешь. Если согласен, пиши расписку. Как полагается, под залог чего-нибудь стоящего. Что у тебя есть ценного?

– Квартира, где живете.

– Ну вот и славненько. Паспорт при себе? Пошли к нотариусу, он тут на третьем этаже, бабосы прямо сейчас получишь.

Жорик вытащил из сейфа две пачки стодолларовых купюр и передал Роберту.

Пачки были мне знакомы. Не далее как утром приезжал Вадим с фантастическим предложением купить в четверть цены миллион супердолларов.

После подробного расспроса, выяснилось, что брат мужа его сестры приятельствует с чеченами, печатающими в предгорьях Кавказа почти настоящие американские деньги. Жорик хмыкнул, резюмировал: с чеченами связываться не будет, но через какого нибудь номинала в виде бомжа попробовать можно. Взял на пробу пятьдесят тысяч с условием, что вернет невостребованный фальшак до среды.

Теперь он всучивал псевдодоллары Роберту. Тот, не заметив подвоха, раздербанил пачки, разложил кучками на столе, посчитал, пересчитал и отправился к нотариусу фиксировать заем.

Вечером Жорка сообщил, что Робик получил от продавца нулячего «Ниссана» монтировкой по кумполу и остался без всего – без денег, без автомобиля, без документов. Из всех действительных бумаг, принимаемых государством, осталась долговая расписка на двадцать тысяч долларов под залог квартиры, в которой я жил. 

Заверенная нотариусом. Настоящим.