За неделю руководства
29 октября 1993 года
За неделю руководства Жорик разрешил вопросы, стоявшие неодолимой стеной. Новый офис заработал как положено: в коридорах толпились клиенты, в ангаре выгружался-загружался алкоголь, деньги текли в кассу и в сопровождении милиционера переносились в «ВычМех».
Вадимовский банк тоже функционировал вовсю, незаметно превратившись из «Ватробанка» в «Ватрушку». Прозвище Вадима поменялось с пучеглазого на путчиста.
Вкладчики, отчаянно митинговавшие неделю, разбрелись искать правду по белу свету. Точнее, разбрелись не все.
Жорик провел комбинацию по нейтрализации особо рьяных искателей справедливости. Дней пять наблюдал в окно за вкладчиками, идентифицировал дюжину гиперактивных и пригласил для беседы в «Терем».
На встрече с активистами Жорик повторил старую песню об американцах, забоявшихся поднимать российскую экономику из руин по причине путча. Напирал на то, что все деньги вернул акционерам честно. Выкуп десятидолларовых акций за сто рублей, то есть девять центов по курсу ЦБ, Жорик объяснил кознями правительства РФ. Напирал, что средства, сданные вкладчиками, зависли мертвым грузом, ибо вложены в завод, американцам теперь не нужный. Покупатель как бы найден, до конца года возможно продажу оформят и с вкладчиками рассчитаются, но на дивиденды рассчитывать не приходится. Их не будет. Жорик посоветовал ознакомиться с договорами, которые активисты держали в руках. Там не мелким, но четким кеглем указано, что дивиденды выплачиваются по итогам работы. Если бы Руцкой с Хасбулатовым не затеяли бучу, итоги были бы замечательны. Но парламент разбомбили, перспективы превратились в труху и пыль… В лучшем случае выкупим акции по номиналу.
Активисты зашебуршались и постановили, что согласны вернуть свое. Появилась куча честных контор, принимающих вклады трудящихся, несмотря на путчи и прочие пакости со стороны российского политикума. Хотя бы тот же МММ, который располагается неподалеку, дорогу перейти.
Жорик кивнул и предложил следующий вариант разрешения конфликта. Так как американцы зарплату сотрудникам фонда не платят, работать некому. После того как завод будет продан, ориентировочно в декабре, придется возобновлять деятельность фонда для выплаты дивидендов. То есть, арендовать помещение, поднимать бумаги, рассаживать работников. На все понадобятся деньги. Поэтому предлагается следующее – Жорик под свой страх и риск кредитуется в «Ватробанке» и передает деньги благородным людям, пекущимся о благе вкладчиков. Сумма небольшая, но на возобновление работы офиса через месяц хватит. Если сейчас не снять, потом возникнут проблемы. Осталось найти благородных людей, которые обеспечат открытие офиса через месяц-два.
Активисты единогласно поддержали Жорика. Мы тут все благородные! Кредитуйся, передавай! Мы проследим, чтобы все по чесноку возобновилось и переоткрылось. И это, что за завод? Где документы? Какая балансовая стоимость? Жорик поток вопросов остановил сообщением, что информация по заводу – коммерческая тайна. Если не хотим проблем, надо держать язык за зубами, иначе завод не продастся. Поэтому пусть активисты изберут комиссию из трех уважаемых граждан, которых допустят к секретным переговорам. Активисты согласились выбрать таковых и призадумались. Жорик их крепко озадачил.
Предупредил, что кредитоваться будет в понедельник, но придется совершить должностное преступление – оформить кредитование задним числом. То есть сделать вид, будто некоторое количество граждан вернуло акции тридцатого сентября, до прекращения деятельности фонда, и под эти акции был взят кредит. Резюмировал:
– Для этого мне нужны ваши акции. Я не могу просто так оформить кредит, но есть выход. Вы передаете мне акции, и я кредитуюсь под них. Дружественный банк не против. Решайте, господа!
Господа решили, что риск – благородное дело, и поинтересовались размерами дивидендов за сентябрь. Жорик покачал головой:
– Невозможно. По всем документам, если акции сдаются обратно, то дивиденды за текущий месяц не выплачиваются. Текущим месяцем может быть только сентябрь, потому что фонд закрылся первого октября. Так что без всяких дивидендов платим по двести долларов за золотую акцию, по сто – за серебряную, и пятьдесят – за бронзовую. Решайте. Есть возможность хоть что-то получить. Свое бы вернуть.
Вкладчики согласились с Жоркиными доводами и договорились встретиться в строжайшем секрете через два дня. Двадцать пятого октября Жорик выдал инициативной группе из двенадцати золотых акционеров две тысячи четыреста долларов под роспись. Потом взял честное слово, что деньги не будут растрачены и через два месяца пойдут на оплату офиса, в котором «Русский горизонт» будет рассчитываться с остальными вкладчиками. Также дал месячный срок на избрание комиссии из трех человек, которая будут надзирать за процессом восстановления справедливости. Напоследок предупредил, что улетает на переговоры с американцами. Процесс муторный, затянется на месяц, так что в начале декабря, а если конкретно, третьего числа, встретимся еще раз.
В ходе переговоров Жорик изображал несчастного клерка, безмерно утомленного, глубоко индифферентного, идущего навстречу чаяниям вкладчиков исключительно по призыву совести. Мобильный телефон и «шестисотый» не афишировал. На встречи с вкладчиками приходил в куцем пальтишке, пешком со стороны станции метро.
О переговорах Жорик доложил на следующий день перед утренним совещанием, потом скомандовал:
– Теперь рули смело. Демонстрантов не будет. Движение обезглавлено. Чую, активисты сдадут полученные тыщи под проценты куда-нибудь еще. Об остальных не вспомнят. Им главное – чего бы еще урвать на халяву.
До совещания оставалось пять минут. Я поинтересовался у Жорика, что он думает по поводу старушек, доверивших нам накопления. Собственными глазами видел полтора десятка пенсионерок, мерзших среди демонстрантов. Кутались в зябкие кацавейки и полушалки, требовали справедливости...
Жорик рассмеялся:
– Студент, ты чего? Летом, когда мы ваучеры лупили с народа, все порядочные бабки на дачах грядки ковыряли. Да и откуда у них деньги? Митингующих старушек внуки подослали. Внукам не досуг бузить, а бабки рады потусоваться. Делать зимой нечего. Все пучком, не бери в голову. Оп, уже девять. Так! Начинай без меня. Я поехал. Кстати, Василича забираю. Нас здесь месяц не будет.
Жорик исчез.