Жорик разбудил ни свет ни заря

1 августа 1993г.
воскресенье
8-40

Жорик разбудил ни свет ни заря, ворвался в комнату как пехотный старшина:

– Студент, подъем! Первое число.

– И что?

–За квартиру кто платить будет? Пушкин? Едем к хозяевам хаты. Внесем квартплату, заодно провентилируем, чем дышат.

Я встал, умылся, оделся, спустился вниз. Усаживаясь в «Мерседес» огорчился, что воскресное свидание с Верочкой отменяется. Взамен можно глянуть, как поживают хозяева элитного жилья. Тоже интересно.

Двухэтажные хоромы, занимаемые бабушкой с внуком за Калчугой, впечатлили. Если б Жорик не предупредил, подумал бы, что это тихий санаторий для ответственных работников аппарата президента притаился посреди лесочка. Но нет, в особняке поживали молодой мажор и тихая старушка.

Жорик по дороге поведал нравоучительную историю успешной советской семьи.

Дедушка, ветеран НКВД-МГБ, пристроил сыночка в МИД и почил в бозе. Сыночек превратился в папочку. Два десятка лет с небольшими перерывами бороздил зарубежные просторы, но пару лет назад провернул махинацию, поимел чемоданчик зеленой наличности и оставил дипломатическую службу, исчез в Америках с концами. В России не показывался и об этом не тужил. Раз в месяц отсылал отпрыску штуку баксов, иногда оплачивал приятные мелочи вроде джипа. На этом воспитание чада считал законченным. 

А мама?

А мама, в стародавние послебрежневские, предгорбачевские времена разругалась в пух и прах со свекровью-наушницей, сказала дружной семейке «аревуар» и была такова. Укатила к любовнику в Париж, открыла там бутик, не бедствовала и слала сыночку ежемесячный меморабль с парой тысяч франков в придачу.

Сынок тоже был не промах. Три года назад окончил школу и поехал обучаться в Гарвард. Год спустя вернулся в пенаты, ибо стократ приятней быть прожигателем жизни в Москве, чем грызуном научного гранита в Массачусетсе. Присылавшуюся предками валюту сынок спускал на пьянки-гулянки-блядей в ноль. На регулярную жизнь оставалась арендная плата от сдачи семейной квартиры внаем.

Историей успешной советской семьи, прошедшей путь от дедушки комиссара-аскета до внука долбоеба-сибарита Жорик поделился в пути, сначала по Кутузовскому, потом по Рублево-Успенскому шоссе. Я задумался: а как бы себя чувствовал, окажись у меня дедушка, красный палач-питекантроп с руками по колено в крови, и папа дипломат-контрабандист? Как бы я в этом случае отнесся к сытой житухе, возникшей по праву рождения?

Наверное, тоже не стал бы ломать голову над проблемами нравственности, а счел бы свалившуюся на меня благодать суровой реальностью, данную свыше в ощущениях, и все. Отказаться не смог бы.

Впрочем, в Россию бы не вернулся, остался бы в Массачусетсе студентом, но не в заносчивом Гарварде. MIT* – вот это фирма, почти как МИФИ!

По приезду Жорик меня с собой не взял, оставил в машине охранением. Вернувшись через пять минут, сел за руль с постановлением:

– Робик заелся. Будем раскулачивать.

– Кто заелся?

– Роберт, хозяин квартиры. Месяц прошел, а он хочет получать уже шесть сотен в месяц. То ли «Мерина» в окно разглядел, то ли соседи стуканули, что мы ремонт сделали и мебель завезли.

– Что делать?

– Знамо дело. Раскулачивать и выставлять на мороз! Поехали в «Терем».