Инструктаж, нудный непонятный
Инструктаж, нудный непонятный, тянулся до Хрякина, до леса на окраине городка. После пяти минут езды среди густых дерев въехали на территорию усадьбы.
У парадного входа в трехэтажные хоромы переминались мужики в линию. Жорик представил первого:
– Начальник службы эксплуатации Сергей Александрович. Командует всем, что дышит на участке.
Вторым стоял начальник охраны, надзиратель над тем, чтоб на участке дышали только те, кому положено...
Пятым, последним в линии был Ахмед, на все руки мастер. В прошлой жизни – доцент кафедры русского языка далекого национального ВУЗа.
После знакомства с гражданами, обеспечивавшими жизнедеятельность усадьбы, Ахмед повел экскурсией. Чистым русским языком рассказал, как пользоваться домашним кинотеатром, как заказывать завтрак и как готовиться к посещению бани... Я начал смутно подозревать, что Жорик передает в мое распоряжение «курятник», дом, в котором жил ранее... Интересно. И охрану передал. Собирался в Лондон улететь насовсем, все пикарески* теперь пишутся там. Жуть как интересно...
После экскурсии по закоулкам, Жорик отпустил Ахмеда, увлек меня в погреб с десятками стеллажей, выцепил пару бутылок. Пять минут и оп! Мы поднялись на мансарду, вышли на террасу на третьем этаже. Красота!
Лес, окружавший лужайку размером с футбольное поле, выглядел сплошным, но в нужном месте расступался, редел, показывал яр реки, серебрящуюся излучину и синее-пресинее апрельское небо. Жорик погрузился в кресло. За его спиной возник... имени не запомнил, в общем дядька, стоявший предпоследним в линии, открыл обе бутылки вина и разлил содержимое по четырем бокалам. Два бокала оказались на столике перед Жориком, два на соседнем столике. Там и кресло-качалка пустует. Я отвлекся от обозрения карамельных видов, переместился в кресло, накинул плед на ноги, взял в руки бокал.
– Что за шмурдяк? – со стартовых алковремен ветераны «Промы» любое вино называли шмурдяком. Употребляли благородные напитки – виски, коньяк, кальвадос, граппу, ром или текилу.
– Как был валенок, так и остался... – вздохнул Жора, сканируя ту же даль, которой я любовался только что. – Бордо. Сент-Эмильон*. Восемьдесят девятый против восемьдесят второго. Пробуй. Оценивай.
Предложенная кислятина не понравилась как есть. Жорик перекатывал винище по бокалу, засовывал нос внутрь, дышал, делал маленький глоток, смаковал, запивал столовой водой, брал другой бокал, смотрел на свет, опять перекатывал вино по стенкам, нюхал, смаковал.
Я грустил. Махнуть бы соточку «Балантайна» или «Джемисона», вмиг бы местная природа заиграла красками. От безысходности глотнул вина, и чуть не подавился. Кислый сухарь как есть! Фу!
