Совсем буднично не стало

Совсем буднично не стало Чичи. На совещании по итогам девяносто седьмого Яша обозначил:

– Есть мнение, что Чича ласты склеил. Два месяца ни слуху ни духу.

Сообщение о Чичиной кончине не новость. Давно ходили слухи, что пропал под Бугульмой по схеме – биттек малай, алга*! Чича замутил нефтеперерабатывающий бизнес с набережночелнинскими корешами, но дал маху. Надо было с нижнекамскими мутить, а еще лучше к альметьевским прибиваться. Эту абракадабру тюркских звуков* я не понял и финальный аккорд воспринял как песню из фильма про двух товарищей*: «вот пуля пролетела и алга, вот пуля пролетела и товарищ мой упал».

Чича товарищем не был. «Прома холдинг» скинул балласт.

Через полчаса позвонила Вероника и дрожащим голосом потребовала встречи. Я отправил за ней машину и поехал домой.

В дороге пересчитывал Жоркиных подопечных.

Пиночет сторчался, но живой. «Ватробанком» заправляет Алина. Кажется, замуж вышла.

Кирилл молодчик, регулярно приезжает на Среднерусскую возвышенность для съемок боевитых комедий с сиськами. Мечтой Кирилла было получить на главную роль Щербакова, Панкратова-Черного или Кокшенова на худой конец. Не складывалось, ибо забыл упомянуть звезд кооперативного кино* в договоре. Зато Юрик таскался за компанию с Кириллом на все тусовки Москвы. Продвигал величие Промы.

Геннадия Иваныча инсульт прихватил, лежит овощем.

Пэтэушники разбились. Давно.

Анатолия Степановича перепутали с кабанчиком на охоте, подстрелили с пьяных глаз свои же, теперь инвалид на коляске, претензий не имеет.

Анастасию Игоревну муж приревновал, зарезал насмерть, кажется.

Верочка разбилась, как положено. Непонятно, жива ли? Надо узнать, проведать.

Антона снайпер подстрелил. Этого насмерть, разрывным в голову. Стоп. Антон не из нашей компании...

Меня пронзило током!

Я видел Жорика последний раз полгода назад. Нас бросили, мы пошли вразнос?

Что теперь?

Мои мечты исполнились сто крат ярче, но счастья не принесли. Я по-прежнему собирался быть счастливым в будущем, в то время как бывал счастливым только в прошлом. Свалившееся счастье не ценил, принимал как должное. И следующие года ситуацию не изменят. Я бываю счастлив в прошлой жизни. Будущего нет.

По приезду домой полистал ежедневник.

Что сегодня?

Тридцатое декабря, вечеринка перед загулом на эксклюзивных веню для толстосумов второго ряда: встреча Нового года в «Манхэттен Экспресс*», далее везде...

Юра приедет. С ним Артем, сын нефтесибирского губернатора, вопросы порешаем. Впрочем, вопросы с Артемом порешает Юра без меня. У них новогодняя неделя расписана плотно – пять клубов, шесть вечеринок, семь мероприятий... устал утверждать платежи за пригласительные билеты и корпоративные ложи. Сбился со счета, куда Юрик таскает нефтесибирского принца. Для обоих оказаться в центре гламурной жизни страны было за счастье. Для меня – бремя.

В какой бы тусовке ни оказывался, с кем бы ни обменивался приветствиями, сообщениями, взглядами, наутро от новоявленного знакомца получал телефонный звонок с предложением вложиться в прибыльное дело, стать спонсором, помочь больному ребенку и тупо дать в долг.

Любое светское мероприятие превращалось в атаку гиен, ищущих толстосума. Мой прежний мир ломался и превращался в пыль. Кремлевский Дворец Съездов, зал «Россия» и прочие цитадели культуры оказались подобием кафе «ШерАми»‎: со всех сторон обступали заслуженные деятели советских искусств, славословили в мой адрес, терлись щечками и заглядывали в глаза.

Единственным светлым пятном оказался Лев Георгиевич*, с которым познакомился на банкете в ЦДХ*. Любимый мамин актер, потому что жизненно сыграл Бонивура и не шмоточник, не кичился импортом, даже исполняя хулигана-блатаря*. Это со слов мамы.

В моей жизни Лев Георгиевич оказался канадским художником, приехавшим на выставку и сейчас сидящим, как и я, на банкете непонятно почему непонятно зачем. Мы чокнулись.

Наутро я завязал с посещением любых мест, где требовалось светить лицом, то есть перестал таскаться по любым мероприятиям. Если требовалось присутствие «Промы», отправлял туда Юрика, любителя вечеринок и умельца отказывать так, что сердца просящих млели от восторга.

...уф, устал листать ежедневник и много думать. Ну его! Надо отдохнуть! Освобожу голову от мыслей, тупо нажрусь и трахну Веронику!

Больше не о чем мечтать и думать...