«Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног»: контекст знаменитой фразы Пушкина

Пушкин, презиравший Отечество

Провокационная фраза «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство» из частного письма Александра Сергеевича Пушкина неоднократно становилась предметом споров и различных интерпретаций. Рассмотрим историю ее появления и истинный смысл.

Историческая справка

8 июня 1827 года (по новому стилю) Александр Сергеевич Пушкин написал письмо своему другу и соратнику по литературным делам Петру Андреевичу Вяземскому. В этом частном послании содержалась фраза, которая впоследствии стала одной из самых цитируемых и одновременно наиболее неправильно понимаемых в русской литературе: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство».

Письмо было написано в период так называемой «михайловской ссылки» Пушкина, когда поэт находился в имении Михайловское под надзором местных властей за свои вольнодумные стихи и связи с будущими декабристами.

Полный текст письма

Чтобы понять истинный смысл знаменитой фразы, необходимо привести письмо целиком:

П. А. Вяземскому
27 мая 1826 г. Из Пскова в Петербург

Ты прав, любимец муз, — воспользуюсь правами блудного зятя и грядущего барина и письмом улажу все дело. Должен ли я тебе что-нибудь или нет? отвечай. Не взял ли с тебя чего-нибудь мой человек, которого отослал я от себя за дурной тон и дурное поведение? Пора бы нам отослать и Булгарина, и «Благонамеренного», и Полевого, друга нашего. Теперь не до того, а ей-богу когда-нибудь примусь за журнал. Жаль мне, что с Катениным ты никак не ладишь. А для журнала — он находка. Читал я в газетах, что Lancelot в Петербурге, черт ли в нем? читал я также, что 30 словесников давали ему обед. Кто эти бессмертные? Считаю по пальцам и не досчитаюсь. Когда приедешь в Петербург, овладей этим Lancelot (которого я ни стишка не помню) и не пускай его по кабакам отечественной словесности.

Мы в сношениях с иностранцами не имеем ни гордости, ни стыда — при англичанах дурачим Василья Львовича; пред M-me de Staël заставляем Милорадовича отличаться в мазурке. Русский барин кричит: мальчик! забавляй Гекторку (датского кобеля). Мы хохочем и переводим эти барские слова любопытному путешественнику. Все это попадает в его журнал и печатается в Европе — это мерзко.

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство.

Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и <бордели> — то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-ой песне «Онегина» я изобразил свою жизнь; когда-нибудь прочтешь его и спросишь с милою улыбкой: где ж мой поэт? в нем дарование приметно — услышишь, милая, в ответ: он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится — ай да умница.

27 мая.
Прощай.

Думаю, что ты уже в Петербурге, и это письмо туда отправится. Грустно мне, что не прощусь с Карамзиными — бог знает, свидимся ли когда-нибудь. Я теперь во Пскове, и молодой доктор спьяну сказал мне, что без операции я не дотяну до 30 лет. Незабавно умереть в Опоческом уезде.

Контекст эпохи

Письмо было написано в мае 1827 года, в период царствования Николая I, который взошел на престол после восстания декабристов в декабре 1825 года. Пушкин находился в весьма тяжелом положении: он был выслан из столицы за свои вольнолюбивые стихи еще в 1820 году, а после событий 14 декабря его положение стало еще более шатким.

Поэт остро переживал отсталость России от европейских стран. В письме он упоминает технические достижения Европы — «чугунные дороги, паровые корабли», которые контрастировали с патриархальным укладом российской жизни. Особенно болезненным для Пушкина было унизительное поведение русских перед иностранцами.

Истинный смысл фразы

Ключевым для понимания позиции Пушкина является союз «но» в его знаменитой фразе. Поэт не просто «презирает отечество», а выражает сложное, противоречивое чувство патриота, который видит недостатки своей страны и страдает от этого. Презрение направлено не на Россию как таковую, а на конкретные социальные и политические явления:

  • Крепостное право и социальное неравенство
  • Отсталость от европейской цивилизации
  • Унизительное раболепство перед иностранцами
  • Цензуру и политические репрессии
  • Невежество и косность правящих кругов

Пушкин возмущается тем, что русские люди сами демонстрируют свою отсталость перед европейцами, давая повод для насмешек и презрения. Поэт переживает, что иностранцы могут составить негативное мнение о России, наблюдая подобные сцены.

Литературный и исторический контекст

В письме упоминается несколько важных фигур эпохи:

Ланселот (Lancelot) — это Жак-Арсен Ансело, французский драматург, который приехал в Россию на коронацию Николая I. Пушкин беспокоился, что русские литераторы будут унижаться перед ним, демонстрируя свою провинциальность.

Мадам де Сталь — знаменитая французская писательница, которая посещала Россию и написала о ней в своих воспоминаниях. Пушкин упоминает эпизод, когда перед ней заставляли «отличаться в мазурке» генерала Милорадовича.

Василий Львович Пушкин — дядя поэта, также литератор, который, по мнению Александра Сергеевича, позволял англичанам над собой потешаться.

Патриотизм через критику

Парадоксально, но именно эта фраза демонстрирует глубокий патриотизм Пушкина. Поэт страдает от того, что его родина выглядит неприглядно в глазах иностранцев. Он мечтает о том, чтобы Россия стала достойной уважения, а не объектом снисходительного любопытства европейцев.

Это чувство характерно для многих русских интеллигентов того времени — любовь к отечеству через его критику, стремление к его духовному и социальному преображению. Подобные настроения были свойственны и славянофилам, и западникам, хотя их рецепты «лечения» России различались.

Влияние на русскую культуру

Пушкинская формула «презираю, но досадно, если иностранец разделяет это чувство» стала классическим выражением специфически русского патриотизма. Она отражает внутреннюю противоречивость русского национального самосознания:

  • Критическое отношение к собственной стране
  • Болезненную реакцию на критику извне
  • Стремление к самосовершенствованию через самокритику
  • Комплекс неполноценности по отношению к Европе

Эта тема получила развитие в творчестве многих русских писателей — от Гоголя и Герцена до Достоевского и Чехова. Она остается актуальной и в наше время, когда вопросы национальной идентичности и места России в мире продолжают волновать общество.

Современные интерпретации

В разные исторические периоды эта фраза Пушкина интерпретировалась по-разному. В советское время ее старались замалчивать или объяснять исключительно социальными причинами — критикой крепостничества и самодержавия. В постсоветский период она нередко используется в политических спорах, причем зачастую вырывается из контекста.

Важно понимать, что Пушкин писал частное письмо другу, в котором мог позволить себе откровенность и эмоциональность. Это не программное заявление, а личная исповедь человека, переживающего трудный период жизни.

Заключение

Фраза «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство» остается одним из самых точных выражений русского национального характера. Она показывает, что истинный патриотизм может включать в себя критическое отношение к недостаткам родины, но при этом сохранять болезненную чувствительность к внешней критике.

Пушкин не был ни русофобом, ни слепым патриотом. Он был мыслящим человеком своего времени, который остро переживал проблемы России и мечтал о ее духовном преображении. Его «презрение» к отечеству было презрением влюбленного, который видит недостатки любимого существа и страдает от этого.

Эта психологическая формула остается актуальной и сегодня, помогая понять сложность русского национального самосознания и специфику русского патриотизма, который часто выражается не в восхвалении, а в страстной критике, направленной на улучшение и духовное возрождение страны.

Вернуться к главе Веселье в «Тереме»