Рев мотора вывел из оцепенения

Рев мотора вывел из оцепенения, заставил открыть глаза. Танк катил в направлении, куда ушел господин во фраке. Объехал мой холм и покатил дальше. На башне сидели три голых женщины и двое мужчин. На моторном отсеке* лежали четыре тела.

Я спустился с бархана к раздолбанному вагону.

«Эта штука привезла сюда. Штуку взорвали. Назад дороги нет!» – подумал я и долбанул ногой по буксе*. 

Услышал всхлипы. Кто-то хныкал в покореженной конструкции.

– Эй, – с опаской позвал я.

– Чего? – всхлипнуло в ответ. Голос тонкий, девичий.

– Выходи.

Я на всякий случай сделал шаг назад. Боялся всего и всех. Кто плакал в подорванном вагоне? Кто сумел остаться в живых? Танкистский прихвостень? Обезумевший пассажир? Некто опасный? Безопасный? Дух святой*?

Ответом на рой вопросов высунулась соседка по скамейке, вернее, её голова, прохныкавшая:

– Ты откуда?

– Э-эээ. Вместе ехали. Давай, иди сюда.

Девчонка отрицательно помотала головой, так и не показываясь полностью. Похоже, голая.

– Одежда есть?

– Нет, – опять помотала головой.

Я снял рубашку, кинул в вагон. Там пошуршало, проблеяло:

– А они-и-и... где-еее…

– Нет их. Уехали.

– Точно?

– Можешь посмотреть.

Девчонка, хныча и шебуршась, высунулась из вагона. Я подал руку.

Плакса спрыгнула на песок, прислонилась спиной к вагону и, поджав ноги, зарыдала в полный голос, превратилась в рёву-корову. По лицу потекли слезы с черными от туши следами.

Что с ней делать? Что делать с собой? Как отвезти взгляд от белых ляжек?

В поисках ответов я огляделся.

– Тц-цццц! Тишина! – скомандовал я.

Девчонка заткнулась. Стало проще соображать, выстраивать мысли в логические цепочки и делать выводы, но чего-то не хватало. Чего?

– Как тебя зовут? – спросил я девчонку.

– Вера.

Есть! Нужно поставить цель и поверить в нее. 

– Вот что, – сказал я Вере. – Пойдем за танком. Больше некуда. Здесь сдохнем от жажды. Там, куда поехал танк, должна быть вода. Хочешь пить?

– Угу.

– Точно. Ты хочешь пить. Я хочу пить. Значит, идем туда, где будут люди. И не такие козлы, как эти. Пошли.

– Ни-куда-а я не-не пой-ду, – проикала Вера.

– Чего?

– Ни-ни-и-ку-да...

– Ну и оставайся здесь! Загибайся как хочешь. Уламывать не буду, – действительно, не мог я уламывать девчонок. Особенно таких: хнычущих, плачущих и ревущих.