Начало было кислым

Начало было кислым, в общем и частностях.

Стоял июнь одна тысяча девятьсот девяносто третьего года. Я заканчивал четвертый курс МИФИ, подрабатывал сторожем. Раз в трое суток ночевал в конторе на Пречистенке.

Жизнь текла по распорядку летней сессии: экзамен, дежурство, зубреж, зубреж, экзамен… Три экзамена проскочил на «хорошо», четвертый закончился «удом». Повышенная стипендия в пару сникерсов махнула лапкой. Пусть. Важно, что переходил на следующий уровень – на пятый курс. А там, со слов бывалых студентов, начиналась другая жизнь, как у взрослых…

Предаваясь мечтам о грядущем, хлопнул бутылку Москворецкого пива*, купил в киоске «МК*» и отправился на дежурство менять коллегу.

Была суббота.

Было жарко.

Я пребывал в подпитии. В офисе появился с опозданием.

Нехорошо.

Степан Федорович, сменяемый коллега, мент на пенсии, отреагировал как чайник. Пошипел, побулькал и оп! закипел, зашумел, сорвался на крик-визг-истерику. Ай-я-яй! Намеревался поехать на дачу дневной электричкой, а теперь из-за раздолбая такого-сякого ждать следующий паровоз три часа! Суббота пропала!!! Так да растак меня, и еще не только так!!! Ух! Ох! И еще в другую дырку!!! В следующий раз уйдет на час раньше, растуды всех в нетуды и затуды и вот так через эдак и разъэдак сюда, туда и в глотку!!!

Словесный кипяток булькал мимо. Я решал кроссворд. Ждал, когда ментопенс угомонится и свалит на садово-огородный надел. Минут через пять заполнил клеточки и порадовался: Йессс! Ай, да сукин сын!

Пора думать о службе.

Как Машенька у медведей, побродил по офису. Примерил кресло генерального директора, кресло главбуха, кресло начальника охраны.

Все не то и не так.

Неудобно. Не комфортно. Не безмятежно.

Со стуком хлопнувшей за Федорычем двери завалился спать. Мое тело принял диван в секретарской комнате. Я моментально уснул, спал без сновидений и чрезвычайно удивился, оказавшись на полу. Это начальник охраны Паша скинул меня с дивана.

Оп-па!

Чтоб прийти в сознание и окончательно проснуться, понадобилось секунды две. Паша исчез, уступив место директору конторы Владиславу Аркадьевичу и незнакомому типу быковатого вида. Тип был в черной кожаной жилетке, черной футболке и черных спортивных штанах с трехкратными белыми лампасами. На пузе болтался мобильный телефон в кожаном чехле. Ух!

Оба стояли надо мной и молчали. О чем-то думали. Я ничего придумать не мог.

Голова гудела. Руки-ноги сосуществовали с телом на ельцинских условиях*: проглотили автономии, сколько смогли, но ничего путного с ней не делали. Глаза сторонились сепаратизма и подчинялись мозгам. Ничего хорошего не видели.

Внутренний голос подтвердил: «Бля буду! Жди выговор с занесением в грудную клетку и штраф в размере месячного оклада. Короче: адьес, амиго!»

Бурча: «Счастья в жизни нет», внутренний голос пропал в области пяток.

Пф-фффф. Ох-хххххх.

Я окончательно проснулся. По директорскому взгляду понял, что внутренний голос ситуацию смягчил. Меня ожидала самая большая неприятность из возможных – увольнение. Вскочив в полуприсяде с полукниксеном, я вылетел из секретарской комнаты, прошил лазерным лучом коридор и там, в конце, оказался на своем рабочем месте, на стульчике между входной дверью и окном. Отдышался, огляделся, загрустил.