Голова гудела, тело сопротивлялось

25 июля 1993г.
воскресенье
12-00

Голова гудела, тело сопротивлялось, но в двенадцать я заставил себя встать и навести порядок в квартире. В тринадцать ноль-пять приехала Верочка. Ровно в четырнадцать она уехала. В четырнадцать десять я сидел в кресле перед телевизором.

Смотрел на небо за окном, переводил взгляд на кассету «Парк Юрского периода*», лежавшую на тумбочке. Верочка просила передать Жоре. Что-то еще говорила, не вспомнить.

Переводил взгляд с кассеты на окно и обратно. Переваривал беспощадную однозначность отношений с Верочкой. Никаких иллюзий. Прагматизм на грани скотства. Случка кобеля и суки.

Я не мог сообразить, каким определениям соответствуют наши отношения, какие подобрать слова?

В голову ничего не лезло, кроме воспоминаний об Анзоре из двадцать первой комнаты первого корпуса общаги.

Анзор познакомился с тридцатипятилетней кооператоршей, и по пятницам она заезжала за ним на «девятке» цвета «сухой асфальт», чтобы увезти на дачу. Возвращала в общагу в понедельник утром, чтобы Анзор, покуривая сигаретку, с видом бывалого ебыря рассказывал друзьям про палку перед обедом, палку перед ужином, палку перед сном, палку ночью, палку утром… Этих палок было как дощечек на заборе. Анзор рассказывал, рассказывал, рассказывал. Хотя самой неоспоримой особенностью, выделявшей Анзора на фоне всех нас, было не количество палок, а факт, что за ним приезжали на автомобиле. «За кем попало не приедут» – понимали мы. Вот он, настоящий мачо, сидит среди сокурсников, задумчиво смолит сигарету, живописует, как в мужья зовут.

Прогнав наваждение, вызванное Анзором, я задумался. А можно ли назвать супергероем парня, к которому приезжает девушка не на «зубиле», а на иномарке? То есть супергерой теперь я. Жениться не зовут, но цель, с которой приезжают, та же, что у кооператорши, а именно – удовлетворение потребностей женского организма. При этом, девушка каждый раз занимает двадцатку «на бензин». Мне не жалко, при чуть измененном ракурсе я оказывался супергероем, способным купить и трахнуть телку на иномарке.

Кхм, некачественный угол зрения. Абсолютная фантазия.

Правда заключалась в том, что Верочка пользовалась мной за мои же деньги.

Парадокс. 

Еще большим парадоксом было то, что с ее слов контейнер в Луже фонтанирует доходами. Уже собралась арендовать контейнер на ЦСКА. А завтра намеревалась ехать на фабрику, где ишачила до Зила. С директором договорилась. Будет заказы размещать. Директорскую жену взяла в учредители, два цеха в Хрякино на днях приступают к пошиву настоящих американских джинсов. С Серегой она рассталась, не удовлетворяет. Сейчас живет в Хамовниках, сошлась с Серегиным братом чисто на деловой основе – импорт шмота и шитье такого же, не хуже! Брат деньжат подкинул. За американскими лейблами и фурнитурой в Брест гоняла на днях... Черт!

Она проделывала за день больше, чем я за месяц. Шустрая девка, прыть неуемная. И абсолютно непонятно – какой ей толк от моих тысяч на бензин?

Голова пухла от размышлений.

Дверь хлопнула, мимо промчался Жорик:

– Здаров, Хучи-Куч*! Как дела!

Умчался, вернулся, заметил кассету:

– О! Динозаврики. Откуда?

– Вера просила передать.

Жорик перевел взгляд на меня:

– Здесь была? Или ты в гостечки заскакивал?

– Была час назад.

– Ох, оторва, – ухмыльнулся Жорик, кинул кассету в сумку через плечо. Скомандовал:

– Щас смотаемся в одно место. Собирайся!