Следующие три дня с Вадимом

13 – 15 июля 1993г.

Следующие три дня с Вадимом мотался по юрфирмам, коммерческим банкам, нотариальным конторам, налоговым инспекциям и прочим государственным учреждениям. Юлил, раболепствовал, подлизывался, коллекционировал подписи, собирал печати, сдавал документы и выцыганивал справки.

Под эти телодвижения утром вторника Жорик пригнал «Форд Торус*» с напутствием: «Рассекайте, пацаны. Колымага ваша!» и отправился по делам.

Недалеко.

Я и Вадим синхронно обеспокоились, схватили Жорика за локотки, попросили не удаляться, ибо водительские права отсутствовали. Рассекать не получится. Жорик отцепился от меня, махнул высвободившейся рукой: «Чтоб до завтра сдал фотки на права», потом отцепился от Вадима со словами «Ты тоже» и скрылся на проходной.

Мы остались у «Форда», радуясь и печалясь одновременно. Печаль была недолгой.

Жорик выудил в институтских дебрях персонального водителя. Мятый пенс представился Александром Федотовичем, автолюбителем с двадцатилетним стажем, знающим Москву как пять пальцев. Жорик с обещанием оформить доверенность на колымагу всем троим, умчался на третий этаж. Там пару комнат нотариус арендовал. Мне и Вадиму похорошело. Перекинулись с Федотычем парой фраз и разошлись по делам.

Какие дела у Вадима, не знаю. Я отправился к Римме Витальевне, обещавшей дать почитать умную книжку*. Она накануне плешь проела причитаниями: «Как? Вы не читали? Не может быть! Это же Эйн Рэнд*, библия нового времени, объективизм*!»

Получая фолиант, отметил, что Римма Витальевна фантастическим образом скинула за ночь десять лет, очень даже ничего женщиной оказалась, лет тридцати, не больше. Впрочем, в женских возрастах не был специалистом. Может, накрасилась?

Надо к машине возвращаться.

Пообещал Римме Витальевне скорое прочтение с возвратом и поспешил во двор. Там Вадим с Федотычем попинывали колеса «Торуса» и делились возникающими соображениями.

Мое появление восприняли как сигнал к действию. Федотыч сел за руль. Вадим отправился к проходной, махнул рукой, чтобы я следовал за ним. Ага, надо отметиться в журнале регистрации транспортных средств и получить документ, подтверждающий право въезда на стоянку…

Пока Вадим объяснял вохру* что-то долгое и утомительное, я показал паспорт, расписался в получении пропуска, сходил к машине, закинул книжку в багажник, постоял… вернулся к проходной, посмотрел на Вадима, по второму кругу объяснявшего, что мы – арендаторы, компания «Интербик», нам принадлежит автомобиль марки «Форд Торус», государственный регистрационный знак… Тьфу на них.

Вернулся к машине, попинал колеса, исполнив ритуал. Остановился у правого заднего. Вполголоса напел: «эх, Бугурусланская тачанка, все четыре колеса*». Улетел воспоминаниями на прошлогоднюю встречу одноклассников. Приезжал на зимние каникулы, сидели шумной компанией, кто-то, захлебываясь слюной восторга, рассказывал про дивный город Бугуруслан, где пацаны легко поднимают штуку баксов в месяц, то ли на нефтянке, то ли на контрабанде из Казахстана. Одноклассник точно не знал, но уверял, что главное – «не засцать пойти на успех».

Подошел Вадим, вернул в московскую реальность. Рассказал как происходит регистрация бизнеса, потом распределили обязанности – я занимаю место в очередях, Вадим готовит бумажки, Федотыч возит обоих по центрам бюрократической силы Москвы.

Три дня с утра до вечера я подпирал стенки в учрежденческих коридорах и почитывал тягомотину, выданную Риммой Витальевной. Занимался делом и следил за перипетиями магната, тетки и изобретателя. Чтение двигалось медленно.

По вечерам, часов в семь-восемь запирался с Жориком в кабинете и под коньяк отчитывался о проделанной работе. Докладывал, что с утра тусовался в пенсионном фонде на Варшавке, потом в фонде медицинского страхования рядом, в фонде в Кунцево, название которого не запомнил... Акыном пел о пережитом. Жорик кивал, подливал коньяк. Задавал риторические вопросы из серии «Нравится? Силы есть? Устал? Будем дальше двигаться?». Я привычно отвечал: «да-да-нет-да*».

Во второй части посиделок докладывал Жорик. Встретил кекса, который раньше компьютерами занимался, а теперь чешским хрусталем барыжит на Куусинена, есть тема. Пообщался с другим кексом, раньше компьютеры продавал, а теперь из Венгрии запчасти для «Икарусов» возит, надо тему повертеть. Еще договорился встретиться с кексом, который раньше компьютеры собирал, теперь из Румынии обувь тащит, тема жирная.

Выпивали за страны бывшего соцблока, за сотрудничество с демократами и перспективы, грозившие обернуться сказочной реальностью. Упомянутые Жорой кексы катались как сыр в масле. Нам следовало не зевать.

Фух! Обозначили перспективы, вышли на улицу через проем в стене, удостоверившись, что рядом ночует строитель с функцией «ночной сторож».

Мы загрузились в автомобиль и отправились домой. Транспортным средством Жорик управлял аккуратно, внимания гаишников не привлекал. По дороге бурчал нелицеприятное про Любку-проститутку и Федотыча-обормотыча.

Александр Федотович, наемный водитель «Торуса», работал строго до восемнадцати ноль-ноль. Перерабатывать отказывался, даже за дополнительные деньги. Ровно в шесть вечера парковал «Торус» рядом с директорской «Волгой» и уезжал на троллейбусе.

Жорику это не нравилось. Бурчал в дороге: Любка подсунула хрыча ленивого, хрыч обнаглевший, потому что старпер, а старперы работают не за бабки, а за идею, идей в наше время нет, есть голый прайс, который хрыча не интересуют, поэтому «Торус» стоит без дела, надо искать молодого, но молодежь тоже наглая, тот же самый Ромка распоясался и рад до жопы, завел таксиста домой кататься на «Мерседесе», а это – непорядок. Надо действовать... Приехали! Эй, студент, не спи! Твоя остановка!

Я высаживался, Жорик ехал дальше. Он незаметно обрел иное место жительства. Появлялся дома набегами, раз в неделю – приезжал за полночь, ужинал парой-тройкой бутербродов, шел спать...