Я ошибался
20 - 25 сентября 1993 года
Я ошибался. С понедельника стало хуже. Выяснилось, что с работой мы не справляемся. Реклама в центральной прессе показала: контора уходит в аут после шквала звонков. Юрик, сидевший на телефоне, голову потерял. Начал заговариваться, будто торгуем алкоголем бельгийского происхождения.
Поправлять не стал.
При отпускной цене полтора доллара за шмурдяк какая разница, польский или бельгийский? Я тоже зашивался с приемом денег и отгрузкой.
Вслед за ларечниками потянулись магазинщики. Покупали гораздо больше по объему, при этом напирали на ассортимент. На каждого покупателя теперь приходилось до двадцати отпускаемых позиций.
Я крутился белкой в кабинете и видел огромную шумную очередь, где хотели купить по ящичку того, сего и этого, и еще чего-чибудь на пробу.
Я вбивал накладные, распечатывал, сверялся с наличием, обнаруживал несоответствие, вбивал цифры заново. Объявлял, что «Спуманте» и «Барензигель» кончились, зато в изобилии имеются «Кабернет» с «Мерлотом», вермут «Чинтини» и водка «Попофф». Народ ругался, матерился и морщился как от зубной боли. В их ларьках бормотуха популярностью не пользовалось. Только сладкие ликеры с шампанским для бонвиванов и спирт «Рояль» для пролетариев.
При упоминании последнего я вспомнил, что фура со спиртом уже в пути. Правда, не «Рояль», а какая-то другая жидкость, то ли «Голд», то ли «Сильвер». Надо бы отзвонить Жорику, справиться, чего и как с поставками. Не забыть бы поплакаться на нехватку кадров в «Проме». Непорядок, когда отгрузку товаров производит Петр Андреич, сторож «Терема». И вообще, надо срочно обсудить возможность расширения фирмы, окончательно договориться с Настей насчет склада.
Времени не хватало ни на что.
Вокруг шумели, кричали, взывали к совести и обещали табло начистить распаренные покупатели, клюнувшие на рекламу. Две трети грозились больше никогда здесь не показываться, оставшаяся треть требовала скидок.
Я терял интерес к происходящему. Выслушивал ругань про обещанные по телефону ликеры, взамен которых подсовывают фуфел, который так и быть купят, но в два раза дешевле, ладно, на треть дешевле, иначе кулаком в торец либо борсеткой по кумполу, на выбор... Сжав зубы, составлял накладные и ждал вечера, чтобы встретиться с Жориком.
Надо узнать, с каким алкоголем приедут фуры на этой неделе – это первый вопрос. Вопрос номер два – расширение штата, безотлагательное, как минимум двукратное. Вопрос номер три – склад.
К семи вечера понедельника, когда поток клиентов иссяк, проинформировал Юрика, что зарплатная схема поменялась, перерасчет производим еженедельно. Выдал сто двадцать долларов, получку за прошлую неделю на двоих. Половина – Юрику, другая половина – Гене, пропадавшему с утра до вечера в Хрякино. Потом объяснил новую формулу расчета. Юрик почесал макушку, но как человек практичный и разумный, сообразил, что пока есть наплыв покупателей, схема выгодна. Ударили по рукам.
Юра поехал в общагу, я поставил галочку в ежедневнике и позвонил Жорику. Доложился по сумме вырученной за день – тыща баксов!, и обозначил, что есть огромная куча нерешенных вопросов. День прошел как год! Надо бы обсудить.
Жора обещал подъехать где-то через полчаса и попросил заказать еды, как всегда – антрекот и триста водки. Весь день в разъездах, с утра маковой росинки во рту не было.