Осенью девяносто шестого холдинг

Осенью девяносто шестого холдинг переформатировали. Президентом назначили Юру и перемкнули общение с туземцами на него. Ида с Яшей получили звания старших вице-президентов и новые визитки без перемены участи. Для меня замутили должность Председателя Наблюдательного Совета. Чтобы легче председательствовалось и наблюдалось, Яша предложил трудоустроить Советником Председателя Наблюдательного Совета полезную девочку Свету. С тараканами в голове, но с боевым папашей-генералом, очень эффективным в решении проблем и более того, по неподтвержденным слухам, пару вопросов решившим в нашу пользу через очень серьезных людей. Надо бы зачислить в штат генеральскую кровиночку...

С могущественным папашей я встретился через полчаса на стоянке. Отозвал Василича в сторону и в лоб спросил, чего там Яша мутит. Василич пожал плечами, подтвердил, что Яша ни разу в жизни его при должности не видел. Заключил: если есть вакансия для бесполезных девочек с обширными бесполезными связями, то почему бы не трудоустроить. Под папиным присмотром не забалует: либо нормально отработает, либо будет уволена, если начнет жопой крутить. Потрепал меня по плечу: «Херовый у тебя безопасник, не может в персонале разобраться».

Так-то Яша по другим делам специализировался, но да. Кто такой Казбек Волков* – не разобрался, не подозревал, что боевого генерала-разведичка Прома наняла водителем за двенадцать килобаксов ежемесячной зарплаты, праздник души и именины сердца, как для Василича, так и для нас.

После того как Жора свалил в Европу, числился Василич вольным стрелком при «Бымере 750L». Туда прокатится по Жоркиному сообщению из пейджера, сюда отъедет просто так, исчезнет на пару недель без отчетов. Зачем ему должность?

Большого полета человек!

В прошлом году Василич свел с друзьями, пенсионерами при незаметных должностях в госструктурах. Раз в месяц я встречался со стариками на охоте или на рыбалке, лишь бы пара тысяч километров от Москвы и без намеков на электронные устройства поблизости. Пенсы блюли конфиденциальность параноидально. Бродили с незаряженными ружьями по лесу, обсуждали мелочные вопросы, осуждали прогнозы погоды, делились наводками на прикормленные места, между делом выслушивали мой вопрос из серии: «В Нефтесибирске губер палки в колеса ставит, хотя всегда был нашим цуциком».

Через месяц на рыбалке другой пенсионер после долгого обсуждения мормышек мог тихо сказать: «Вашего цуцика холдинг Рассвет перекупил». Еще через месяц на номерах я задавал унылому стрелку по соседству вопрос, подготовленный Яшей и Идой, вынюхавшими все, что можно и нельзя:

«Как действовать в Нефтесибирске? Губеру на предвыборную компанию готовы отправить миллиард*, но взамен хотим поставить раком Рассвет и его крышу. Юристы работают над фабулой. Прокурор коррумпирован и стучит копытом, рвется в бой. Есть вариант прищемить губера через его жену. Она во все подряды лезет как подорванная. Недовольных много. Поддержат.»

Унылый стрелок либо мычал: «М-мм, не знаю...», либо запрещал: «А вот это делать категорически нельзя!»

На человеческий язык «М-мм, не знаю» переводилось как: «Вот же набрали мудил по объявлению. Думайте еще. Вам зачем мозги даны?».

Категорический запрет «Этого делать нельзя!» звучал как призыв: «Так и надо поступать, но если покатится не туда – я не при делах. Записи разговора подтвердят.»

Я запоминал ответы, транслировал Яше, Иде и Юрику.

В развитии холдинга появилась осмысленность. Не вступая в бои, избавились от заводов, интересовавших лиц в федеральных коридорах. Устраивали через Иду аукцион и сбывали предприятия. Как правило, офшорной компании, хозяин которой сидел высоко. Ида закатывала глаза и смотрела в потолок... Что за потолком творилось, Ида не представляла. Говорила, что можно шашлыки жарить на правильной даче и через это присваивать собственность в сто крат дороже всех активов Промы.

Мы в верхние сферы не лезли, ненужное сдавали дороже себестоимости, за нужное стояли на смерть.

Осталась половина, на которую потратили всю годовую прибыль, но переформатировали холдинг в единый производственный цикл. «Прома» вырулила на рынок бытовой химии: фасовали порошки и жидкости, оборачивали в яркую упаковку и продавали ларечникам. В сетевые магазины хода не было. Там царил импорт, с которым при цене 6 тысяч рублей за доллар мог конкурировать только «Торговый дом Прома», переключившийся на китайские аналоги. Если не нравились цены Промовских заводов, предлагалось купить то же самое говно, но китайское. А там решай самостоятельно, что хочешь получить: надежный как соха отечественный товар или китайское подобие в полцены.

Жизнь устаканилась. Ненадолго.

Навалилась другая беда.

Пиночетовский банк погряз в рознице и не мог оплатить без задержки миллиард по счету нефтесибирского «Химсинтеза»‎, основного поставщика Промы. По наводке генералов наладил общение с парой пузатых банков, потом еще с полудюжиной... Пришлось метаться с официальной встречи на неофициальную, осмысливать, что такое «овернайт*», скидывать цифры Юрику и после десятков совещаний принимать решение по кредиту... Через месяц переигрывать... Через два месяца опять метаться...

Один пункт распорядка не изменился. В воскресенье я отсыпался до обеда в хрякинской усадьбе, пил вино, неплохое кстати, и думал о доме в Майами. Жорик вымутил по прежней схеме. Для этого в конце декабря слетал в Нью-Йорк под католическое Рождество и Новый год. Получилось великолепно: посидел на двух встречах, изображая лоха-инвестора с халявными миллионами, далее свободен. 

Приставленная помощница по свободному времени потащила в МОМА*. Я ахнул! Это же надо, какую красоту портили репродукции моего советского детства*! Яркие краски «Звездной ночи*» запали в память. И адрес нового дома: Голливуд, округ Броуард, Флорида впечатан в память! Трехэтажный особняк на океанском берегу с пальмами, бассейном, пирсом и яхтой, как мечталось всю предварительную жизнь.

Надо будет летом сгонять, насладиться осуществлением мечты. Этот Голливуд* казался более правильным.