Мы заехали под мост

Мы заехали под мост, припарковались, выгрузились. Встали напротив заправки.

– Освещение как в Голливуде, – сказала она, глядя на солнце. – С этого места пойдешь туда по взмаху моей руки. Не суетись, будь естественным, как на кассете.

– Откуда она?

– Мастер* передал. Можем не снимать, но... – она замялась.

– Что?

– Лучше переснять. Органику ничто не заменит.

– В шаре, в голубой комнате ты была?

– Да.

– Это тоже была органика?

– Дурак, – она обняла меня и впилась губами в мои.

Когда я начал оседать от силы поцелуя, она, глядя глаза в глаза, сказала:

– Я люблю тебя сотни лет. Я продала душу дьяволу ради сегодняшней ночи. Я люблю тебя больше, чем жизнь, и ненавижу чуть меньше, чем люблю.

Отпустив меня, оставив одного, она поднялась на мост, встала рядом с Жориком, направившим на меня объектив и что?

... махнула рукой...

… прошептала: «иди».

Я сердцем слышал: «Иди, не трусь. Будь сильным и гордым, каким я тебя полюбила.»

Я махнул ладошкой, развернулся, сделал шаг, второй, третий...

Давным-давно сжигал ее на костре? Из-за нее отправился в пески? Сотни лет? Тысячи? Она ненавидит меня за свою любовь?

Как такое может быть?

За все приходится платить. За чужую любовь, которую не заметил. За свою любовь, о которой мечтал... Да! Я самый счастливый человек во вселенной. В моей жизни была искра, которая стоила всего!

Скрип тормозов, пятно автомобиля на мгновение отвлекли от дум, но только на мгновение. Вспышки огня, пославшие в грудь тридцать-сорок грамм свинца, не помешали, нет, только помогли, создав в моем сознании, широкими мазками набросав ярко-красный фон, над которым в золотом сиянии света легкокрылым ангелом парила она, единственная, неземная, все такая же недостижимая и далекая, как вчера, как сто, как тысячу, как десять тысяч лет назад...