Жоркин кабинет располагался
Жоркин кабинет располагался напротив моего. Я регулярно наблюдал солидных дядек, похожих на Виктора Степановича*. Это красные директора* из провинции обнаружили миноритария с деньгами и приезжали познакомиться. Более того, Жорик с первого дня звал провинциалов скататься в Белокаменную за наш счет. Прибытию каждого радовался безмерно, восклицая и душа в объятиях: «Рад видеть, старина! Где пропадал? Как дела?». Дарил безделушки в виде чернильной ручки «Паркер*» или наручных часов «Тиссо*», таскал хозяйственника по ресторанам на Тверской, волочил в модный клуб «Night Flight*».
Далее в течение недели Костя знакомился с бухгалтерией предприятия, а Сева наводил справки. По итогам писали докладную записку, либо краткую «Не предоставляется возможности в полной мере определить финальных бенефициаров и степень возможного противодействия», либо совсем краткую «Есть возможность. Подробности в приложениях номер 1, 2, 3, 4, 5».
После изучения приложений Жорик давал отмашку. Я вылетал на завод с Карабасом и сотней тысяч долларов в пяти запечатанных конвертах. После сауны с обслугой, согласной за подарочек на всё, перемещались в гранд-ресторан для бесед в вип-зале.
Я по секрету информировал директора, что правительство негласно взяло курс на полную приватизацию советской индустрии, частному капиталу развязаны руки. Прямо сейчас мы согласно государевых думок развернули холдинг и планируем сотрудничать с его предприятием. Палить деньги на выкуп акций имеем средства и возможности, но мы же умные люди! Мы понимаем, что в этом случае деньги уйдут на карман Елкину с рыжим прохвостом. Имеет смысл воспользоваться схемой, нами отработанной, а именно: деньги холдинга вложить в развитие завода. Через год, если Зюга скинет Елкина, можем вернуться к теме, но сейчас имеет смысл подстроиться под обстоятельства и загребать под себя. Потом видно будет, как поступать: то ли назад возвращать по закону, то ли оставить себе по закону. Все зависит от того, какие окажутся законы после выборов.
Выуживал из портфеля бумаги и зачитывал: «Доступные акции вашего ОАО на рынке стоят девятьсот сорок тысяч пятьсот восемьдесят два доллара тридцать восемь центов по курсу ЦБ на вчера». Курам на смех, это всего лишь 25 процентов, не пришей кобыле хвост. Что с ними делать?
Откладывал бумагу в сторону, наклонялся к директору и понизив голос на полтона, как учил Жорик, продолжал:
– Давайте поступим так: зарегистрируем на нас троих – меня, Георгия и вас – ЗАО с равными долями. Задача нашей стороны – влить девятьсот сорок одну тысячу долларов в уставной капитал ЗАО и, апропо*, оформить на вас двухкомнатную квартиру в Москве. Ваша задача – передать новому ЗАО активы предприятия по балансовой стоимости. Последующую прибыль с завода будем делить поровну, чужих не подпустим. Чужаки пусть акции прежнего ОАО выкупают. Схему знаем, не первый день работаем, комар носа не подточит. Тут пять конвертов, этот ваш. Остальные четыре – губернатору, мэру и лампасам для прикрытия схемы. От вас нужно решение, одно из двух.
После короткой паузы загибал пальцы:
– Первое. Берете все конверты и отвечаете за все будущие проблемы. Второе. Берете свой конверт, остальные проблемы решаем мы. Вас не торопим, думайте. Конверты оставляем. Через неделю обсудим, как жить дальше. Мы вам доверяем! Этот конверт ваш, остальные – на усмотрение. Можете вернуть через неделю.
Таким речам учил Жорик. Он же научил ответам, что бояться не надо. Зарегистрируем ЗАО с таким же названием, как и его предприятие. Есть ОАО «Красноземскхим», зарегистрированное в Красноземске? Нарисуем ЗАО «Красноземскхим», зарегистрированное в Элисте. Разница в месте регистрации и одной букве названия, а результат налицо: заводу на развитие прибывает от нас чемодан американских денег, директору – московская квартира прямо сейчас и много будущих прибылей потом.
На прочие вопросы я не отвечал, улыбался сдержанно и по Жориной указке пожимал плечами: деталями не занимаюсь, мое дело – стратегическое развитие бизнеса, а для прочего существуют крепкие хозяйственники, которым делегирую полномочия. Например, мой визави такой, крепче на Руси не сыскать.
Директор оставался наедине с думками. Что он знал про нас? Дурачки нарисовались, хапнули акций дохлой фабрики, в Москву свозили, напоили, блядей показали, теперь денег сулят. Подвох есть, но в чем?
Красдир-волчара тужился понять, как могли напакостить свой в доску Георгий Альбертович и молокосос Роман Викторович.
«Хе-хе, – посмеивался директор, думая обо мне. – Борзый щенок, а уже президент холдинга. Такой салага не проведет. Потребую для начала трехкомнатную квартиру в центре Москвы и долю пятьдесят один процент в будущем предприятии. А там видно будет, с Георгием договоримся...»
Это становилось началом конца. За неделю Жора согласно Севиных приложений успевал смотаться в Генпрокуратуру, точнее в кафе в Столешниковом, чтобы поиметь беседу с неприметной тетушкой, через день-два в ресторан на Октябрьской площади, чтобы пообщаться с пузатым дядькой. Кафешки у Политехнического музея и на Маросейке Жоркой окучивались в один день. Молодящиеся поджарые мужчины артикулировали четко, суммы обозначали без прелюдий.
В течение месяца оформлялось ЗАО, на баланс которого переводилось заводское имущество. Цены смешные, советских времен, когда «Жигули» стоили пять тысяч рублей, сейчас на две бутылки пива не хватит. Отнятые Чичей квартиры у «Ватрушки» не переводились. Вадик прописывал там бомжей, согласно документам многодетных... потом бомжей выписывали, детишек оставляли, мутились фокусы с БТИ, хата поступала в собственность к директору. Через полгода-год выяснялось, что во временную собственность. Суд выносил постановление: детей выписывать с жилплощади нельзя.
Постановление выносилось сразу, как завод переходил в собственность Закрытого акционерного общества. Большинством голосов – два против одного – в учредительные документы ЗАО вносились поправки, что владельцами являемся я и Жорик. И больше никого! Директора, владевшего мажоритарным пакетом акций, мы даже не спрашивали. Надо лучше читать уставные документы, где черным по белому в разделе "Порядок внесения изменений и дополнений в устав" написано:
- Общие положения: Изменения и дополнения в настоящий устав могут быть внесены только по решению общего собрания участников (акционеров) компании.
- Кворум и голосование: Для принятия решения о внесении изменений в устав требуется присутствие кворума (не менее двух третей акционеров) и квалифицированное большинство голосов (не менее двух третей голосов от общего числа голосов).
- Регистрация изменений: Принятые изменения подлежат государственной регистрации в установленном законодательством порядке.
Всем плевать сколько у тебя акций. Надо считать голоса, которые есть у тебя.
Директорское счастье кончалось. Директор превращался в жалкого просителя, сновавшего по лобби «Промы Холдинга» в ожидании, когда соизволит принять Георгий Альбертович.
Соизволения не дожидался. На завод выезжала бригада Чичиных бойцов и дядек финансового департамента, нареченные Жориком как «тонтон-макуты». Первым делом встречались с юристом предприятия, ранее получившим от нас конверт за согласие на регистрацию уставных документов ЗАО. По-доброму советовали уволиться и никогда больше на глаза не попадаться. Нам продажные юристы не нужны.
