Жоркин кабинет располагался
Жоркин кабинет располагался напротив моего. Я регулярно наблюдал директоров, обнаруживших миноритария из Москвы и приехавших пообщаться поближе. Более того, Жорик зазывал провинциалов скататься в Белокаменную за наш счет. Прибытию каждого Жорик радовался безмерно, восклицая и душа в объятиях: «Рад видеть, старина! Где пропадал? Как дела?». Дарил безделушки в виде чернильной ручки «Паркер» или наручных часов «Тиссо», таскал крепкого хозяйственника по ресторанам на Тверской, волочил в модный клуб «Night Flight» через пару шагов.
Через неделю я вылетал к очумевшему директору с сотней тысяч долларов в пяти запечатанных конвертах. После обязательной сауны с обслугой из ядреных девок на все согласных, перемещались в гранд-ресторан для бесед в вип-зале.
Я по секрету информировал, что правительство взяло курс на полную приватизацию советской индустрии, частному капиталу развязаны руки. Прямо сейчас мы согласно государевых думок создаем холдинг и планируем сотрудничать с его предприятием. Палить деньги на выкуп акций возможности есть, но мы же умные люди и понимаем, что в этом случае деньги уйдут на карман Елкину с рыжим прохвостом. Имеет смысл воспользоваться схемой, нами опробованной и отработанной, а именно: деньги холдинга вложить в развитие завода.
Я выуживал из портфеля бумаги и зачитывал: «Циркулирующие на рынке акции вашего ОАО стоят девятьсот сорок тысяч пятьсот восемьдесят два доллара тридцать восемь центов по курсу ЦБ на вчера». Курам на смех, это всего лишь 25 процентов, не пришей кобыле хвост. Что с ними делать?
Откладывал бумагу в сторону, наклонялся к директору и понизив голос на полтона, как учил Жорик, продолжал:
– Давайте поступим так: зарегистрируем на нас троих – меня, Георгия и вас – ЗАО с равными долями. Задача нашей стороны – влить девятьсот сорок одну тысячу долларов в уставной капитал ЗАО и, апропо, оформить на вас двухкомнатную квартиру в Москве. Ваша задача – передать новому ЗАО активы предприятия по балансовой стоимости. Последующую прибыль с завода будем делить поровну, чужих не подпустим. Чужаки пусть акции прежнего ОАО выкупают. Схему знаем, не первый день работаем, комар носа не подточит. Тут пять конвертов, этот ваш. Остальные четыре – губернатору, мэру и силовикам для прикрытия схемы. От вас нужно решение, одно из двух.
После короткой паузы загибал пальцы:
– Первое. Берете все конверты и отвечаете за все будущие проблемы. Второе. Берете свой конверт, остальные проблемы решаем мы. Вас не торопим, думайте. Конверты оставляем. Через неделю обсудим, как жить дальше. Мы вам сто процентов доверяем! Этот конверт по-любому ваш, остальные – на ваше усмотрение.
Таким речам учил Жорик. Он же научил ответам, что бояться не надо. Зарегистрируем ЗАО с таким же названием, как и его предприятие. Есть ОАО «Красноземскхим», зарегистрированное в Красноземске? Нарисуем ЗАО «Красноземскхим», зарегистрированное в Элисте. Разница в месте регистрации и одной букве названия, а результат налицо: заводу на развитие прибывает от нас чемодан американских денег, директору – московская квартира прямо сейчас и много будущих прибылей потом.
На прочие вопросы я не отвечал, улыбался сдержанно и по Жориной указке пожимал плечами: деталями не занимаюсь, мое дело – стратегическое развитие бизнеса, а для прочего существуют крепкие хозяйственники, которым делегирую полномочия. Например, мой визави такой, крепче на Руси не сыскать.
Директор оставался наедине с думками. Что он знал про нас? Дурачки нарисовались, хапнули немного акций дохлого предприятия, в Москву свозили, напоили, накормили, блядей показали, теперь денег сулят. Подвох есть, но в чем?
Красдир-волчара тужился понять, как могли напакостить свой в доску Георгий Альбертович и молокосос Роман Викторович.
«Хе-хе, – посмеивался директор, думая обо мне. – Молодой и глупый щенок, а уже президент холдинга. Такой салага не проведет. Потребую для начала трехкомнатную квартиру в центре Москвы и долю пятьдесят один процент в будущем совместном предприятии. А там видно будет».
Это становилось началом конца.
Отнятые Чичей квартиры на балансе «Ватрушки» не переводились. Вадик прописывал там бомжей, согласно документам многодетных... потом бомжей выписывали, детишек оставляли, мутились фокусы с БТИ и хата поступала в собственность к директору. Поступала во временную собственность до официального решения суда, что детей выписывать с жилплощади нельзя.
Я развозил конверты по регионам, давал команду на оформление ЗАО и наблюдал, как переводится туда заводское имущество. Цены смешные, советских времен, когда «Жигули» стоили пять тысяч рублей, сейчас на две бутылки пива не хватит.
Проходил месяц, второй, третий… завод переходил в собственность Закрытого акционерного общества. Большинством голосов – два против одного – вносились поправки в учредительные документы ЗАО. Директора, владевшего мажоритарным пакетом акций, мы даже не спрашивали. Надо лучше читать уставные документы, где черным по белому в разделе "Порядок внесения изменений и дополнений в устав" написано:
- Общие положения: Изменения и дополнения в настоящий устав могут быть внесены только по решению общего собрания участников (акционеров) компании.
- Кворум и голосование: Для принятия решения о внесении изменений в устав требуется присутствие кворума и квалифицированное большинство голосов (не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников).
- Регистрация изменений: Принятые изменения подлежат государственной регистрации в установленном законодательством порядке.
Директорское счастье кончалось. Директор превращался в жалкого просителя, сновавшего по лобби «Промы Холдинга» в ожидании, когда соизволит принять Георгий Альбертович.
Соизволения не дожидался. На завод выезжала бригада Чичиных бойцов и дядек финансового департамента, нареченных Жориком «тонтон-макутами». Первым делом встречались с юристом предприятия, получившим месяцем ранее конверт за не слишком усердное чтение уставных документов ЗАО. По-доброму советовали уволиться и никогда больше на глаза не попадаться, особенно на глаза атлетов. Жене и детям тоже.