Тонтон-макуты появились

Тонтон-макуты* появились, пока я в Калифорнии правил фасад.

Марину с прочей бухгалтерией Жорик переоформил в отдельную компанию «Прома финанс» под задачу наладить коммуникацию с хрякинской налоговой инспекцией, регистрировавшей компании под зонтиком Промы. Для лучшего общения с туземными налоговиками мы арендовали в Хрякино этаж бизнес-центра, бывшей гостиницы, куда трудоустроили по Жоркиной схеме родственников хрякинской элиты. Марине с Леной наказали появляться в Хрякино попеременно, но ежедневно с целью рявкать на элитариев, чтоб не расслаблялись и творили бухгалтерские чудеса: платить налоги минимум миниморум, то есть децл, как наказывал Жорик, иначе с довольствия снимут! В свою очередь в «Металлснабе» на месте милой бухгалтерии образовался суровый департамент из двух финансистов с космическими окладами в пять тысяч долларов: Владленом Григорьевичем и Сергеем Павловичем.

Жорик выцепил мужиков на секретном предприятии в Хрякинском пригороде и сманил поднимать производство. Поднималось производство элементарно

Как только намеченное к захвату ОАО передавало собственность в ЗАО, из Промы выдвигался сводный отряд финансистов и чичиных атлетов, с Жоркиной подачи называемых «тонтон-макутами». По прибытию на место на законных основаниях вышвыривали директора из кабинета и приступали к реорганизации. Прежнее ОАО, оставшееся без активов, прекращало деятельность и объявлялось банкротом со всеми положенными законодательством телодвижениями. 

Новые владельцы, то есть мы, переставали платить зарплату работникам, оплачивать коммунальные услуги, слать деньги поставщикам по предыдущим долгам, общаться с местной налоговой... В общем, переставали платить что-либо куда-либо вообще.

Ноль!

Вы кто такие? Ступайте мимо! Все вопросы задавайте прежним хозяевам. Если есть вопросы к нам, задавайте по месту регистрации, то есть в Элисте. Ждем, будем рады, дотур* покушаем.

Работаешь на заводе? Дружище! Тебе надо переоформить трудовые отношения с новыми владельцами. Как только оформишься, тут же начнешь получать зарплату. Надо только разобраться, а нужен ли ты заводу.

Работники устраивали демонстрации и забастовки, акционеры шумели, потрясали акциями, полученными после приватизации завода. Поставщики бурчали и рассылали кляузы в силовые органы. Налоговики и коммунальщики собирались с мыслями, выискивая на нас управу. Безрезультатно.

Управы не было. Жорик месяцем ранее не спроста общался с сотрудниками генпрокуратуры, МВД, ФСБ и Аппарата Президента на предмет локализации будущего конфликта и каким образом щемить хвосты недовольным. В первую очередь – недовольным силовикам. Жорик оставался верен принципам: «От мелких наездов отобьёмся сами, а перед тем как отбиваться от крупных – надо знать, сколько это будет стоить и куда заносить».

Мы отсылали недовольных к обанкротившемуся ОАО. Жорик посещал поставщиков и списывал долги предприятия под ноль. Обнуление обходилось конвертом с пятью или десятью тысячами долларов в зависимости от суммы долга и формы собственности кредитора, государевы слуги обходились дороже. Потом Жорик катался по губернаторам и мэрам, умиротворение которых обходилось нулем больше, но мы получали карты в руки.

Силовые структуры безмолвствовали. Забастовки купировались по схеме «Русского горизонта»: горланы и борцы за справедливость приглашались возглавить Комитет Справедливости. После создания комитета главари автоматом получали должности в ЗАО и превращались в союзников, агитировавших рабочий класс еще немного потерпеть во имя светлого будущего, в котором долги по зарплатам будут погашены... потом... возможно...

Далее наступал вексельный этап. Обнулив прежние долги, Жорик расплачивался с возобновившими сотрудничество поставщиками векселями «Ватробанка» с дисконтом в семьдесят процентов. Объяснял, что по причине временной нехватки наличмана может расплатиться высоколиквидными ценными бумагами. Можно отбить два конца, если не бояться! Поставщики мялись, но выбора не имели. Лично пообщавшись по телефону с Вадимом и получив заверения в легальности схемы, принимали векселя к оплате. Дождавшись даты погашения, отправлялись в Москву в «Ватробанк» и сталкивались с сюрпризом – недействительным индоссаментом*. Вместо положенного ОАО «ВатроИнвестЪ» в векселе фигурировало ООО «ВатраИнвестмент», год как обанкротившееся.

По итогу Жоркиных махинаций получалось, что полгода-год завод не имел никаких расходов кроме копеечных зарплат. Пять-шесть взяток по десятку килобаксов местным властям, блюстителям порядка, региональной прессе и комитетам за справедливость считались мелочью. Московские траты считались виртуальными. По старой Жоркиной схеме часть акций ЗАО без права голоса оформлялась на только что созданное ТОО, учредителями которого были бомжи то ли от Вадика, то ли еще откуда – Бузыкин, Зилов, Новосельцев... Подразумевалось, что по акциям будут выплачиваться внушительные дивиденды, потом. Двадцать процентов будущих прибылей закладывались как плата за помощь.

Пока Жорик окучивал поставщиков, Владлен Григорьевич и Сергей Павлович калькулировали выручку и прикидывали – не открыть ли клапан? Пора расплачиваться или подождать? Если расчеты показывали, что предприятие готово генерировать прибыль, начинали общение с местными коммунальщиками и налоговиками. Рассчитывались по накопившимся долгам и назначали на должность директора завода самого толкового начальника цеха с предыдущей итерации. Схема родилась сама собой: как только отжали первый завод, я спросил Пашу, начальника Технического Управления и по совместительству директора Хрякинского завода: – Где искать директора, такого же толкового, как он сам?

Паша недолго думал: – Бери Славу из цеха. Грамотный парень.

Слава переезжать из Подмосковья в Нечерноземье отказывался категорически. Убедили на переезд пять процентов ЗАО, переданные во временную собственность, пока будет директором. Уф-фф! Пришлось решать вопрос с передачей акций на ходу, но в дальнейшем схема сбоев не давала. Самый лучший начальник цеха мог поднять свою зарплату в сто раз, если представится возможность и получит повышение. 

Тем временем я с Владленом и Сергеем отправлялся на встречу с губернатором, где цифрами на руках показывали, кто за что отвечает и сколько это стоит, чтоб в губернии не было социального взрыва со стороны пролетариев, но и чтоб нам не мешали эксплуатировать оных. Потом с мэрами крутил ту же тему. Далее с Севой ездил на встречу с ментами, депутатами и прочими туземцами, жаждавшими либо слово крепкое сказать в поддержку угнетенного люда либо получить конверт, чтобы потом вздыхать: «Это Ельцин во всем виноват!»‎.

Сложносочиненная конструкция, но деваться некуда.

Тем временем новый директор правил списочный состав предприятия с пометками, кто не нужен совершенно, кто нужен позарез и какие вакансии следует заполнить трезвыми и бойкими работниками, не развращенными советской пролетарской этикой.

Нужных работников переводили в штат ЗАО, ненужным рекомендовали на заводе не отсвечивать, а судиться с ОАО, в котором пылились их трудовые книжки. Тем, кто остался на предприятии, примерно четверть от списочного состава, покрывали долги по зарплатам и увеличивали оклады в два раза. Таким образом фонд оплаты труда уменьшался в половину. Расходы на поставщиков после Жоркиных фокусов уменьшались в полтора раза. Прибыли быть, если губернатор оказывался вменяемым.

С невменяемыми губерами мы не работали. С убыточными предприятиями не морочились. Попадались такие через раз: после всех фокусов с сокращениями и перерасчетами генерировали убытки как встарь. В этом случае дербанили индустриальный гигант в ноль: дробили цеха на участки и сдавали в аренду частникам, конторские помещения превращали в бизнес-центры, а склады в рынки. Через полгода любое предприятие, попавшее в холдинг, либо приносило прибыль, либо превращалось в барахолку. В первом случае Владлен Григорьевич докладывал: «Санация проведена успешно!». Во втором случае Сергей Павлович рекомендовал скинуть недвигу с барахолкой на пике цены местным бандосам.